Ты умеешь хранить тайны?

– Давай сменим тему, – предложила я. Мне нужно было кое-что выяснить. Из головы не выходили странные волчьи сны… и не менее странные ощущения, не дававшие мне покоя. Вдруг Софи сумеет помочь?

Она вытянула ноги, выставила руки и наклонилась вперед, пытаясь коснуться пальцев ног. Софи бегает кроссы и состоит в команде по теннису. Она спортивная, не то что я. И постоянно делает растяжку. Испытывает тело, поддерживает себя в форме.

Я остановилась напротив нее.

– Софи, ты хоть что-нибудь помнишь о том, как мы летали в Прагу навестить тетушку Марту, когда были маленькими?

Она перестала тянуться и сощурилась.

– Опять ты за свое?

Я кивнула.

– Да. Знаю, маме ты говорила, что ничего не помнишь. Но…

– Хм-м-м… – Софи наморщила лоб и закрыла глаза, как всегда делает, когда над чем-то сильно задумается. – Ну-у… – Она открыла глаза. – Я только помню, что тетушка Марта была подслеповата и ты ей нравилась больше, хотя она и различала-то нас кое-как. – Софи улыбнулась. – Еще пирожочки эти ее помню, такая гадость, будто с прокисшим мясом.

Я скрестила руки.

– Выходит, что-то ты все-таки запомнила.

– Ну-у…

– Ты что-нибудь помнишь о том, как меня зверь покусал? Собака, которая выскочила из леса и кинулась на меня?

Софи снова наморщила лоб.

– Нет, не очень. Вообще не помню. Это случилось при мне?

– Не знаю. Сама не помню. Но мама клянется, что это случилось.

– А она там была?

– Нет. Тетушка Марта ей рассказала. Мама навещала кого-то в соседнем городе, когда это случилось. Но разве я бы не запомнила такой ужас?

Софи пожала плечами.

– Эмми, придешь в понедельник после уроков посмотреть на мой забег? Мама с папой не смогут.

– Мне правда жаль, но у меня тоже не получится. Я должна забрать Эдди после работы, а потом мы у него ужинаем.

– Но ты же обещала! – голос Софи звенел от обиды. Она стукнула кулаками по простыне. – Ты обещала прийти, Эмми!

– Я бы рада, – проговорила я. – Честное слово. Я…

– Почему я всегда на последнем месте? – Софи продолжала кипятиться.

– Эй! Я думала, у нас перемирие, – напомнила я. – Мне жаль. Честно.

Конечно, я чувствовала себя виноватой. Я ведь и в самом деле обещала прийти. Для Софи эти состязания очень много значат. Это единственное, что ей по-настоящему нравится, кроме просиживания штанов в библиотеке и зубрежки.

Но Эдди понадобилось, чтобы я его забрала. И еще он пригласил меня на ужин.

Конечно, мне следовало больше поддерживать сестру. Но что тут сделаешь? Мне своих дел хватает. У меня есть парень, друзья, с которыми нужно видеться, занятия после школы. И если уж совсем начистоту, скучные они, эти состязания. Два часа смотреть, как сестрица нарезает круги по стадиону? Благодарю покорно.

Так что я извинилась перед Софи еще раз двадцать, но она продолжала дуться. Отвернулась к стенке и накрылась с головой одеялом.

Я торопливо разделась, натянула мятую пижаму, погасила свет и забралась в свою постель.

Мне не сразу удалось заснуть. Я снова и снова прокручивала в голове сцены сегодняшнего вечера, будто видеоролик, который, едва закончившись, начинается сначала. Лагерный костер… пистолет… наши имена, вырезанные на дереве… коричневый кожаный портфель с деньгами…

А когда я наконец уснула, мне снова приснилась волчица.

Во сне я очутилась в незнакомом доме. Вся мебель в залитой светом гостиной была красная. Я ничего не понимала. Где я? Как я сюда попала?

Во сне я хотела во всем разобраться. Собственное замешательство пугало меня. Но не успела я опомниться, как в другом конце комнаты увидела волчицу.

Она замерла, вся подобравшись, – высокая, крепко сбитая. Черная волчица глядела на меня голубыми глазами, в которых светился разум. Уши навострились, пасть приоткрыта, обнажая желтые кривые клыки.

Замешательство уступило место страху. Мы начали поединок взглядов. Ни одна из нас не моргала. Ни одна из нас не шевелила ни единым мускулом.

Мы смотрели друг на друга. Испытывали друг друга.

А потом, в моем сне, в моем кошмаре, я задалась пугающим вопросом.

Это волчица глядит на меня? Или я сама – волчица?

16

Заехав на следующий день за Эдди на кладбище домашних животных, я застала его у ворот с Маком Стэнтоном. Тот держал в руке белый бумажный пакет и тряс им у Эдди перед носом.

– Как тебе это нравится? – Мак повернулся ко мне. – Кидают своих дохлых псин ночью через ограду и надеются, что я о них позабочусь!

В пакете, которым он тряс, что-то глухо постукивало. Наверное, мертвый пес.

– Какой кошмар! – воскликнула я. Ну а что тут скажешь? Мак был зол как тысяча чертей.

– С меня знаешь сколько за аренду дерут? Заоблачные, блин, цены! Хрена ли эти падлы решили, что я стану хоронить их барбосов даром?

Я взглянула на Эдди. Вид у того был смущенный.

– Люди просто огорчаются, когда умирают их питомцы, – осторожно заметила я. – Наверное, в такое время они не знают, что делать.

Мак хмуро посмотрел на меня. Его золотой зуб блеснул на солнце. Его лицо было красным как помидор.