Ты умрёшь завтра(СИ)

     Никодим вернул взгляд на Юлю, несколько секунд внимательно ее рассматривал, взвешивая новую информацию.

     — И что же ты видишь глазами братьев? — произнес он, но в этой фразе отсутствовал знак вопроса, так, словно молодой человек уже знал ответ.

     — Разное. Они такие забавные. Когда смотрят на девушек, у них сердца начинают биться быстрее. А взглянув случайно на мои колени, смущаются, краснеют, и тут же отводят глаза.

     — Ты очень привлекательная. И это еще мягко сказано. Ты привлекательна настолько, что даже братья твои не могут с этим бороться. Потому что так устроен человек. Притяжение к противоположному полу — древнейший инстинкт, биология человеческого вида отлаживала этот механизм миллионы лет, понапридумав кучу гормонов и сложную химию их взаимодействия. Уверен, твои братья ревнуют тебя ко мне, и жалеют, что между вами кровные узы.

     — А ты? — лицо девушки было обращено к Никодиму, по загорелой щеке сбежала капелька пота, скользнула по шее и испарилась на ключице. Юля сделала медленный, но уверенный шаг навстречу Никодиму. — Я… привлекаю тебя?

     — Конечно, — отозвался молодой человек спокойно, словно просто констатировал факт. Легкий сарафан девушки отсырел от пота, обозначив грудь и плоский живот — его Никодим и рассматривал. — Мое тело функционирует по законам существования человеческого вида, с чего же мне быть исключением?

     — Почему же ты?..

     — Никогда этого не показывал?

     — Да… — выдохнула Юля.

     — Потому что это изменит тебя. Ты никогда уже не будешь такой, как сейчас. — В голосе Никодима прозвучали железные нотки, казалось, что еще немного, и он впадет в раздражение. Но только казалось, Никодим внимательно смотрел в лицо Юлии и ни один мускул на его лице не выказывал напряжения.

     — «Никогда» — слишком бестелесное слово, — заметила Юля с легкой улыбкой. Никодим следил за ее губами и видел в них покорность — покорность не ему, а уготованной девушке судьбе. Юля сделала еще один шаг, и теперь молодых людей разделял всего лишь один выдох. — «Никогда» — ненастоящее слово, в жизни ему ничего не соответствует.

     — В жизни ему соответствует главное — будущее. В нашей реальности слова «будущее» и «никогда» — синонимы. Знаешь, что это такое? Впрочем, откуда тебе знать. Слепая девчонка, не читавшая даже букваря. Ты готова броситься в пропасть, а я тебя честно предупреждаю, что это — пропасть. Вслед за своим отцом? Впрочем, твой отец бросился не ко мне в объятия, а на бетонный парапет. Ну да это не столь важно. Что это, генетическая предрасположенность к самоубийству? Ярко выраженные суицидальные тенденции, вот что сказал бы об этом доктор Антон. — Собачий визг, острый, как сабля, снова резанул по ушам, Никодим на секунду замолчал, вслушиваясь в отчаянье животного, продолжил. — А потом привязал бы тебя к кровати в палате без окон, пытаясь спасти тебя от тебя же самой. И знаешь, скорее всего, он был бы прав.

     Солнце, словно око Диавола, бросая последний, налитый презрением и кровью взгляд, смыкало веко, опускалось за черную стену тайги. Собака все скулила и драла лапами о колючую проволоку, пронизывая пространство паникой неизбежной смерти, и оставляя на острых шипах проволочного ограждения кровь разорванных лап. Казалось еще немного, и атмосфера пресытится животной болью и шарахнет во все стороны громом отчаянья.

     — Ты боишься, что я не готова? — тихо спросила Юлия почти в самые губы Никодиму.

     Дыхание девушки было терпким и сладковатым, оно напоминало аромат пшеничного колоса, когда утреннее солнце раннего сентября неторопливо поднимается над горизонтом и красит колосья золотом, а над полем восходит душистый пар… — оно напоминало жизнь, столь же прекрасную, как и недостижимую. Веки девушки не выдержали тяжести толи капель пота, толи напряженности момента, — захлопнулись, ее губы обозначили нежное «а», оставив после выдоха влажную трещинку, — символ безоговорочного согласия, знак преданности и готовности — готовности раскрыться, расцвести чайной розой под первыми лучами весеннего солнца… Пот собрался в ручейки и струился по лбу, щекам Юлии, стекал на грудь, и сквозь тонкую ткань отсыревшего сарафана все отчетливее проступали бесстыжие набухшие соски.

     — Мама любит читать, она много читает мне вслух, — прошептала девушка и, проскользив пальцами по рукам Никодима, опустила ладони ему на плечи. В ее руках чувствовалось напряжение, она хотела, чтобы Никодим привлек ее. — Я знаю, что такое синонимы. Я вообще много чего знаю.

     — Лучше бы ты этого не знала, — отозвался молодой человек, покосившись на воющую собаку, вернул взгляд на Юлию, вздохнул и позволил ей себя обнять. Он хотел еще что-то добавить, но девушка перебила его поцелуем.