Ты забыла свое крыло

— А после этого возникать с какими-то обидами — провалишься навсегда! В следующий раз, когда, — чуть не сказал было «приеду без тебя», — мне нужно будет то, о чем ты сейчас, уважения будет столько — хоть ложкой ешь! Верней, ровно столько, сколько мне будет нужно: ни больше ни меньше! Но сейчас-то нам было нужно совсем другое!

Прильнул к ней. Но она отодвинулась.

Виртуозность — мой стиль. Даже порой излишняя виртуозность! Был абсолютно филигранный Париж — все было ровно в той мере, в какой нужно, и ничего лишнего!.. Лишнее, может, и не помешало бы, но это не виртуозно. А входной билет на прием, кстати, мы отдали Эдде: тупо по билету проходить — не то! Но она, кажется, не ценит мой стиль! Ей эти ее черти дороже! И все, что я ей рассказал и показал за все эти месяцы, — коту под хвост! Но об этом — ни слова! Все закончить победой!

— Нет, неплохо мы сбацали сегодня с тобой — в четыре руки! Могли бы с тобой колоссальными мошенниками быть.

— Все! Больше я не могу!

И она выскочила из машины и побежала. Но кто надеется тут увидеть трагедию, не увидит ее. Во-первых, мы уже стояли у наших ворот, а во-вторых, просто просилось наружу шампанское.

Да еще старинные ворота в наш дом, где проведем мы последнюю парижскую ночь — точнее, даже часть ночи, — застопорились: никак не получалось попасть в хитрую прорезь крохотным золотым ключиком, похожим на брошку.

Наконец ворота со скрипом пошли, и мы, отталкивая друг друга бедрами, прогрохотали по лестнице, но, поскольку у меня был ключ от номера, я первый и был.

«Да-а, — думал я, сидя в туалете без движения. — Как же я устал! Боже, как я устал!.. Да нихрена ты не устал. Иди, действуй!»

В комнате не оказалось ее. Нашел ее в ванной. Она стояла на одной — подчеркиваю, одной — ослепительной своей ноге, а другой не было! Так где же она? Зашел чуть с другой стороны. Вторая нога, столь же ослепительная и абсолютно прямая, лежала на раковине умывальника.

— Что ты тут делаешь?

— То же, что и ты. Спасаю пузырь, чтоб не лопнул.

— Где ж ты так научилась?

— А! — улыбнулась смущенно. — В школе еще. Кто так не умел...

— ...тех чморили! — предположил я.

— Нет. Как мы это называли, троллили! — Соскочила с умывальника. — Ну что? Пошли.

Скромно вышли в нашу гостиную. Она же спальня. Она же кухня.

— Запомни! — сказал я ей. — А если не поймешь, то просто заучи наизусть. И повторяй это повсюду — автоматически: «Все было просто гениально». И здесь. И везде, где только мы с тобой будем находиться. Запомнила? Или даже поняла?

Она, не очень, впрочем, уверенно, кивнула.

— Ну что? — зевнула она. — Чайку?

— Да нет! Не чайку! — грозно проговорил я.

— Не чайку? А чего же? — стрельнула глазом.

— Слушай внимательно!

Она тяжко вздохнула.

— Мы с тобой абсолютно разные. Представители абсолютно разных культур — по своей сути взаимоисключающих. Это уже не говоря о разности поколений. Между нами — целое поколение, прожитое совершенно другими людьми. Может быть, даже два поколения! — добавил я мужественно.

Она протяжно зевнула.

— Существует единственный мостик между нами! И это...

Она поперхнулась. После прокашлялась.

— Я что-то не замечала его, — сдерзила она.

Не обращая внимания на подобные уколы, я продолжил: — Это — помолчи!.. — секс. Последняя надежда на наше единство. Секс как спор! Битва культур!

— Да. Ты прав, — торжественно сказала она. — Я сейчас подготовлюсь!

И битва была прекрасной. Победителей в ней не нашлось. Только поверженные и изнеможенные.

— Милый, — шептала она.

Да, достучаться до нее можно лишь одним способом.

— Рота! Подъем! — зычный крик ее прервал сладкое оцепенение.

— Елки! — Я глянул на свой золотой «Ролекс». — Через десять минут такси! И ждать оно не будет, не дома!

Покидали все в чемоданы, не влезшее — в сумки.

— Ноутбук не забудь! — заметила она вскользь.

Господи, я брал еще ноутбук! Правда, ему так и не удалось ни разу раскрыться.

— Бегом! — скомандовала она.

Просто военно-полевые учения!

Да! Я представил карту Европы. Кроссец по пересеченке нам предстоит серьезный!

Оставив ключи в двери, как договаривались, мы прогремели чемоданами через двор, дернули хвостик замка, толкнули ворота. Они вдруг спружинили назад.

— Так, ворота закрыты на ключ. Значит, кто-то тут есть, кроме нас, и запер, — проанализировал я.

— Возможно, — сухо сказала она.

— Значит, надо бежать за ключами, вынимать их из наших дверей и открывать ворота. А потом бежать и вставлять их назад. А такси уже уезжает!

— Поэтому вероятней всего, что побегу я! — Как-то удивительно холодно она со мной разговаривает!

— Хорошо еще, что не захлопнули их в комнате! — взбодрил ее я.

— Да. Хорошо, — спокойно сказала она. — Я побежала. А ты пока бейся в ворота, как птичка, всячески раскачивай их, чтобы шофер услыхал нас и не уехал. Если, конечно, в нем есть капля жалости.