Ты здесь? (СИ)

Мы вышли из магазина за руку, двигаясь в направлении еще одного шедевра современной моды, от которого меня, откровенно говоря, начало уже тошнить. Ладонь Фиби была немного влажной и теплой, казавшейся в моей собственной настолько маленькой, что я невольно начал считать себя каким-то великаном. Наверное, если бы не каблуки, то Фиби запросто сошла бы за мою младшую сестру, не иначе.

— Может сделаем все-таки перерыв? Просто посидим возле фонтана, — произнес я, замедляя шаг. — Обещаю, что и дальше продолжу принимать эту пытку шопингом.

Фиби смерила меня недовольным взглядом, насупившись, а потом все же вздохнула, признав, что и сама устала.

— Ты невыносим, — добавила прежде, чем мы опустились на скамью возле фудкорта с вкусно пахнущей выпечкой. — До сих пор удивляюсь, как терплю это все.

— Я тоже. Эй! — кулак незамедлительно прилетел мне в плечо, заставив Фиби обиженно надуться. — Да ладно тебе, я же просто шучу.

— Иногда я думаю, что нет. Ты еще ни разу не сказал, что любишь меня искренне. Только всегда и слышу «я тоже». Может, я для тебя какая-то привычка, а?

Я прикрыл глаза, понимая, что если не прекратить этот разговор, то все станет в разы хуже. Осторожно приобнял её за плечо, притянув к себе — нос Фиби уткнулся мне в грудь, а кожу опалило девичьим дыханием.

— И кто теперь из нас невыносим? — шутливо сказал я, изогнув бровь.

Возможно, в её словах была доля правды — я действительно слишком сильно привык к Фиби, не зная, что буду делать без нее. С ней было хорошо, по-настоящему весело. Одиночество, пожиравшее меня лишь по ночам, отступало в её присутствии. Привычка заполнять собою все пространство, даже мысли, если уж на то пошло — являлось тем, что давало мне ощущение реальной жизни. Фиби была яркой, наполненной положительными эмоциями и воспоминаниями, забывать о которых не хотелось. А терять их не хотелось вдвойне.

Я наклонился к ней ближе, после чего коснулся губ, вдыхая терпкий аромат цветочных духов и её кожи. Фиби без промедления ответила, пальцами пройдясь по моему лицу.

— Я, — шепнул, оставляя цепочку поцелуев на её скуле, — тебя, — приблизился к уху, коснувшись мочки, — люблю.

— Я тебе не верю, — отодвинувшись, произнесла она. — Я просто вынудила тебя сказать это.

— Думаешь, я вру?

— Немного. Но если купишь мне молочный коктейль, то я готова пересмотреть свои слова, — она хитро улыбнулась, переплетя наши пальцы. — Пойдем?

Я вздохнул, но все-таки поднялся вслед за ней, понимая, что это — только начало. Жаль, что торговый центр работал до девяти, а стрелка на циферблате едва достигала трех.

В такие моменты наши отношения действительно казались мне искренними, наполненные чувствами и теплом. Оно заключалось не только в том, чтобы просто взять её за руку или коснуться — сейчас, думая об этом, я осознаю, каким дураком был на самом деле, — а в выражении своих желаний. Фиби во многом помогла мне с этим, ведь до нее признаться в том, чего желала душа, было сложно.

Очередные вешалки и примерки закончились ближе к пяти вечера, когда мы наконец определились с цветом и фасоном. К тому времени к торговому центру подъехал Сид и, видя мое уставшее лицо, потянул нас в сторону ближайшего кафе, чтобы утолить, наконец-таки, голод.

В то время он уже успел отрастить волосы, обзавестись собственной машиной, подаренной на очередное день рождения родителями, и встретить девушку, познакомиться с которой нам удалось уже ближе к самой церемонии. До этого все, что я знал — её имя, то, что она обожала шоколадное мороженное, и их совместные походы в кино. Сид не любил распространяться о своих отношениях, но скрыть что-либо от Фиби было крайне сложно: она как чертов Шерлок находила информацию извне и сопоставляла все факты воедино.

О том, что любила Лили — девушка Сида — мы узнали именно от нее. Впрочем, ожидать меньшего от Фиби не стоило.

— Представляю, что ты чувствуешь, чувак, — произнес он, макая картофелину в соус. — Я проходил через этот мрак каждые выходные стабильно.

Фиби недовольно уставилась в его сторону, потягивая свой долгожданный молочный коктейль. Я же, тем временем, с упоением наслаждался огромным чизбургером, запачкавшим пальцы. Солнце за окном стало тусклым, но продолжало приятно припекать кожу, которую остужал кондиционер в помещении. Игравшая на заднем плане музыка приятно касалась слуха.

— Ты когда-нибудь научишься есть и помалкивать? — фыркнула Фиби. Я постарался сдержать смешок, наблюдая за очередной перепалкой между этими двумя.

Мне это нравилось: чувствовать их присутствие и слушать ежедневные шпильки в адрес друг друга. Иногда даже казалось, что им было суждено быть вместе — то, как опекал её Сид, не шло ни в какое сравнение с тем, как это делал я. Точнее, пытался делать, но выходило паршиво. Забота о другом человеке всегда давалась мне сложнее, чем думалось. По этой причине я даже побаивался заводить домашнее животное уже после того, как не стало родителей. Бабушка никогда не была против живности в доме, но отвечать за нее она все равно бы не стала: считала, что тот, кто принес в дом, тот и ухаживает.