Ты знаешь, что хочешь этого

Она проспала двенадцать часов, а когда проснулась, поела вафель в столовой и стала запоем смотреть детективы по «Нетфликсу», пытаясь надеяться на то, что он просто исчезнет и ей не придется ничего делать, что надо просто пожелать, и он пропадет. Когда прямо после обеда от него пришло следующее сообщение, безобидная шутка про Red Vines, она тут же его удалила, ее переполнило отвращение, от которого мурашки по коже побежали, – совершенно не соизмеримое с тем, что Роберт сделал на самом деле. Она говорила себе, что должна хотя бы написать ему какое-то сообщение по поводу разрыва, что вот так игнорить его неуместно, не по-взрослому и жестоко. И если она попытается его игнорить, кто знает, сколько до него будет доходить намек? Может, сообщения так и будут приходить и приходить, может, это никогда не кончится.

Она начала набрасывать сообщение – «Спасибо за приятный вечер, но сейчас я не готова к отношениям», – но все время пыталась подстраховаться и извиниться, закрыть все лазейки, через которые он, как ей казалось, мог проскользнуть («Все в порядке, я тоже не готов к отношениям, меня устроит что-то несерьезное!»), так что сообщение становилось все длиннее и длиннее, и его все невозможнее было отослать. Тем временем от него приходили эсэмэски, ничего важного, но каждая следующая серьезнее предыдущей. Она представляла, как он лежит на кровати, вместо которой у него просто матрас, тщательно сочиняя сообщения. Вспомнила, сколько он говорил про своих кошек, а она ведь никаких кошек в доме не видела, так что начала гадать, не выдумал ли он их.

Еще день-два на нее временами находило какое-то мечтательное серое настроение, ей чего-то не хватало, и она поняла, что ей не хватает Роберта, – не настоящего Роберта, а того, которого она представляла на другом конце всех тех сообщений в каникулы.

«Эй, ты, похоже, там очень занята, да?» – наконец написал Роберт спустя три дня после того, как они трахались, и она понимала, что сейчас самое время отправить наполовину придуманное сообщение о разрыве, но вместо этого ответила: «Ха-ха прости да» и «Скоро напишу», а потом подумала: зачем я это сделала? Она и в самом деле не знала.

– Просто скажи ему, что тебя это не интересует! – взвизгнула в отчаянии соседка Марго, Тамара, после того как Марго целый час сидела у нее на кровати и не могла решить, что написать Роберту.

– Мне придется написать что-то еще. У нас же секс был, – ответила Марго.

– Серьезно? – спросила Тамара. – Прям придется?

– Он вроде как неплохой человек, – сказала Марго и задумалась, сколько в этом правды.

Тогда Тамара внезапно выхватила у нее из руки телефон и, держа его на отлете, запорхала большими пальцами по экрану. Потом Тамара швырнула телефон на кровать, Марго его поймала, и вот, пожалуйста, что написала Тамара: «Привет, ты меня не интересуешь хватит мне писать».

– О господи, – сказала Марго; ей внезапно стало трудно дышать.

– Что? – с вызовом ответила Тамара. – В чем проблема? Это правда.

Но они обе понимали, что проблема была, и у Марго в животе сгустился такой комок страха, что она испугалась, как бы ее не вырвало. Она представила, как Роберт берет телефон, читает сообщение, превращается в стекло и разбивается на кусочки.

– Успокойся. Пойдем выпьем, – сказала Тамара, и они пошли в бар, выпили кувшин пива, а телефон Марго все это время лежал между ними на столе, и, хотя они пытались не обращать на него внимания, когда он звякнул, уведомляя, что пришло сообщение, они обе завизжали и схватили друг друга за руки.

– Не могу, читай ты, – сказала Марго.

Она подтолкнула телефон к Тамаре.

– Это ты сделала. Ты во всем виновата.

Но в сообщении было написано только: «ОК, Марго. Жаль это слышать. Надеюсь, я тебя ничем не расстроил. Ты славная девушка, и мне очень с тобой было хорошо. Пожалуйста, дай знать, если передумаешь».

Марго повалилась на стол и уткнулась головой в руки. Ей казалось, что от ее кожи наконец отвалилась раздувшаяся от ее крови пиявка, оставив после себя болезненный синяк. Но с чего бы? Может быть, она несправедлива к Роберту, он ведь не сделал ничего плохого, просто запал на нее и был плох в постели, и, может быть, соврал про кошек, хотя они, наверное, просто были в другой комнате. Но потом, спустя месяц, Марго увидела его в баре – в своем баре, в студенческом гетто, куда она предлагала пойти в тот вечер, когда у них было свидание. Он был один, сидел за столиком в глубине, не читал, не смотрел в телефон; просто сидел молча, ссутулившись над пивом.

Она схватила за руку приятеля, с которым была, парня по имени Альберт.

– О господи, это он, – прошептала она. – Тот парень из кинотеатра.