Тысяча дней и ночей (СИ)

  Постыдные и омерзительные сцены против воли всплыли в памяти шаха. Его сердце словно заледенело и окаменело, настроение испортилось, а хмель выветрился. Находиться в обществе Дундун стало неприятно. Царь молча встал и оделся.

  - Боюсь, госпожа, я не могу и дальше злоупотреблять твоим гостеприимством. Караванщики наверняка уже хватились меня и теперь ищут по округе. Не хватало ещё, чтобы они забрели в рощу и увидели джинна. Прощай.

  Глядя вслед поникшему шаху, Дундун произнесла так, чтобы он не услышал:

  - Ступай, ступай, владыка Сасанид Рияр. Жду не дождусь нашей следующей встречи. Ты слаб, хотя изо всех сил стараешься выглядеть сильным... Игра с тобой не доставит мне удовольствия, но я всё же поиграю. Клянусь, мою душу не озарит радость, пока Арьяншахр не будет лежать в руинах, среди которых кричат вороны и совы и пируют стервятники и шакалы...

  Джинн сонно зашевелился, Дундун опомнилась, задрала ему одежды и принялась ласкать непроизвольно набухшее во сне достоинство.

  - О проклятая, с кем ты только что говорила? - заворчал спросонья огненный демон.

  - Ни с кем, мой прекрасный возлюбленный. Твой огромный зебб распалил мои чресла, я не удержалась и несколько раз ублажила себя, пока ты спал. Вот, потрогай мой фардж. Ты же знаешь женщин, мы кричим в постели, когда нам хорошо. Вот и я, скача на тебе верхом, возблагодарила всевышнего за то, что послал мне столь могучего и ненасытного мужа. О повелитель, я уже не в состоянии подняться, ноги не держат меня, а тебе всё мало, твой зебб до сих пор торчит как корабельная сосна.

  - Коварная, твои сладкие речи не очаруют меня... - начал было Сахр-джинн, но Дундун пересела ему на лицо, и едва демон ощутил её телесные соки, как кровь в нём взыграла, он повалил женщину и овладевал ею до тех пор, пока её глаза не закатились и она не лишилась чувств от невыносимого удовольствия.

  А шах Рияр вернулся к своим людям мрачнее тучи.

  - Государь! - бросились ему навстречу слуги и вельможи. - Где вы пропадали? Шатры уже давно разбиты, танцовщицы и музыканты готовы вас развлекать, егеря с гончими обнаружили неподалёку оленя...

  - К Ангроманью вашу охоту и ваши развлечения! - гневно воскликнул шах. - Я возвращаюсь во дворец!

  Он ни словом не упомянул о пережитом диве, молча пришпорил коня и поскакал к Хорасанской столице. Переполошившиеся слуги торопливо убирали шатры и складывали вещи, недоумённо переглядываясь и не понимая, какая муха укусила царя. А тот вернулся во дворец и сразу же созвал диван. Встревоженные визири и советники расселись у подножия престола, готовые внимать повелителю. Здесь же присутствовали зороастрийские жрецы, астрологи и звездочёты, без которых не принималось ни одно государственное решение.

  Помолчав и собравшись с мыслями, шах Рияр заговорил.

  - С прискорбием сообщаю вам, что я недоволен. Моё недовольство вызвано не кем-то одним из вас, меня разочаровали вы все. Прекрасно зная о нашей с братом общей беде, вы до сих пор не удосужились ничего предпринять. И поскольку я не дождался от вас никакой реакции, мне остаётся взять это дело в свои руки, так что теперь не обессудьте. Я тщательно всё обдумал и окончательно укрепился в своих мыслях. Никто и ничто не заставит меня отступиться от замысла. Всякого, кто не внемлет мне, я начну воспринимать как личного врага и без промедления предам казни, а весь его род разорю и пущу по миру...

  Напуганные угрозами шаха, визири и советники переглядывались, не понимая, о чём говорит повелитель. Какой брат, какая беда, какие последствия? Опасаясь гнева царя, никто не решался требовать от владыки объяснений.

  - Нет сомнений, - продолжал Рияр, - что все женщины скверны, порочны и лживы. Я лично и не единожды в этом убеждался, и более не могу с этим мириться. Проклятое бабьё должно поплатиться за свои грехи! Отцы и матери стараются внушать дочерям добродетели, но от рождения грязным созданиям не идёт впрок никакая наука. Ни на земле, ни на небесах нет законов, которые заставили бы меня и дальше терпеть бабскую мерзость, а буде таковые законы найдутся, я их отменяю!

  Шах Рияр возвысил голос.

  - Вот как теперь будет. Я ежедневно буду брать себе новую жену, буду проводить с нею время, а затем буду казнить! И это будет продолжаться до тех пор, пока женщины не возьмутся за ум, не раскаются и не исправятся.

  Услышав это, придворные пришли в ужас и зароптали. Со своего места вскочили жрецы.

  - Зло, великое зло ты замыслил, государь! Твоя идея угодна не господу Ахурамазде, а его проклятому антиподу Ангроманью. Остерегись, ибо ты ступаешь на его стезю, на которой тебя не ждёт ничего, кроме погибели.

  Но царь отказался внимать пророчествам звездочётов.

  - Как смеете вы меня поучать, что угодно, а что нет господу Ахурамазде? Вам-то откуда это знать, жалкие слепцы? Не у вас ли под носом происходило великое непотребство, так что же вы со всеми вашими звёздами его не предсказали и не раскрыли?

  Никто не понимал сути обвинений шаха. Какое непотребство, что именно не предсказали астрологи, чего не раскрыли?