Тысяча эпох. Искупление

– Мы очнулись. Дыши, – произнес он хрипло. – Сейчас пройдет.

Он сам не знал, точно ли это пройдет. Все кружилось и смазывалось, не удавалось рассмотреть ничего, кроме бледного лица напротив. Отголоски пережитой в медитации боли все еще сковывали тело, не давая свободно двигаться. Все жесты получались рваными, будто украденными у реальности.

Ван Цин пытался глубоко вдохнуть, и у него это не сразу, но получилось. Лун Ань не заметил, как начал и сам подстраиваться под темп его дыхания. Это немного отвлекло и отрезвило. Руки начали дрожать, и он крепче сжал чужие плечи. Ван Цин вцепился пальцами в его одежду.

– Что это было? – сдавленным голосом спросил он. – Что это…

Он посмотрел на Лун Аня и вдруг замолчал. Даже его вдох и выдохи стали тише. Ван Цин чуть приподнял голову и дотронулся пальцами до его щеки, провел ими по скуле, оставляя за своим прикосновением ощущение холода.

Лун Ань неотрывно смотрел на него. Постепенно появлялось осознание пространства вокруг. Они все еще находились в доме его матери. Лампа была выключена, как и телевизор, и единственным источником света была луна, маячившая в окне серебристым полукругом.

– Не плачь, – вдруг еле слышно произнес Ван Цин.

Только в этот момент он понял, что кожу холодит от слез. Они просто бесконтрольно лились из глаз. В груди все дрожало и сжималось до острой, сводящей с ума боли. И с этой болью невозможно было что-то сделать, потому что она не была физической, как в их видении. Это было настолько сокрушительное чувство сожаления, что от него хотелось согнуться пополам и завыть.

Лун Ань моргнул, потому что из-за пелены в глазах видел размыто и нечетко.

Время остановилось, как вода в бурном ручье, которая наконец вливается в спокойную реку. Мысли смешивались, ускользали, сменяя одна другую в круговороте, не имеющем смысла и опоры.

– Тебе было больно, – сглотнув, сказал Лун Ань, не уверенный, что Ван Цин его вообще расслышит.

– Ты тоже все чувствовал? – спросил он.

– Да.

Дрожь прошла, оставив только слабость. Двигаться не хотелось; на дыхание уходили последние силы. Лун Ань с трудом лег на бок, и Ван Цин оказался с ним лицом к лицу.

– Ты в порядке?

Ван Цин кивнул, продолжая смотреть ему в глаза.

– Что… он с собой сделал? – хрипло спросил он.

Лун Ань приложил ладонь к его груди, сразу почувствовав удары его сердца. Страх немного отступил. Он облизал пересохшие губы.

– Расщепил собственную душу, почти лишившись духовной энергии, чтобы спасти друга.

– Это возможно? – Ван Цин неуверенно накрыл его руку своей. Лун Ань чуть приподнял пальцы.

– Я не знаю, – честно признался он. – Здесь находится центр энергии ци, согласно древним практикам.

Ван Цин поежился.

– Как можно пережить такую боль? – тихо произнес он.

Лун Ань содрогнулся, услышав эти слова. Он и сам думал об этом, но не мог ничего поделать. Они лишь наблюдали, ощущали все, но не имели шанса хоть как-то изменить события или повлиять на них. И теперь это пугало еще больше, чем раньше.

– У меня мозги не работают, – вздохнул Ван Цин, опуская голову. – Если… если мы еще немного побудем вот так, мы же… ну… опять не провалимся туда?

– Я не знаю, – снова сказал Лун Ань. – Прости. Я не знаю.

Ван Цин кивнул, но не ушел.

Возможно, им стоило просто разойтись в разные комнаты, чтобы отдохнуть. Возможно, нужно было хотя бы встать с пола, но они продолжали лежать, слушая дыхание друг друга. Луна поднялась выше, скрывшись за краем окна, и в комнате стало темнее.

Боль медленно отступала, как отходит вода после удара смертоносной волны.

Глава 14 Фальшь

“Shot down by strangers

Whose glances can cripple
The heart and devour the soul
All alone he turns to stone
While holding his breath half to death
Terrified of what’s inside”

♫ The Used – The Bird and the Warm

Плакал ребенок. Фа Линь с огромным усилием повернул голову набок, не открывая глаза. Гребаные соседи, ну почему они не могут утихомирить своего отпрыска? Спать хотелось просто до слез, а затылок невозможно было оторвать от подушки. Истошные рыдания не прекращались, а становились только громче.

Фа Линь со стоном перевернулся и уткнулся лицом в спинку дивана, на который прилег «полежать на пару минут», но, вероятно, вышла вовсе не пара. Тело тут же поспешило напомнить о том, что сделать это нужно было как минимум на кровати – поясницу обвило тягучей болью из-за неудобного положения.

Да сколько можно выть?! Ребенок просто захлебывался плачем, почему его никто не успокоит?

Кое-как нашарив под собой телефон, Фа Линь приоткрыл один глаз и посмотрел на время. Час ночи. Серьезно? Впервые за последние два месяца он смог вернуться домой пораньше, чтобы просто поспать, и его лишают даже этой маленькой радости?