Тысяча и один день Никиты Сергеевича

Посольство тоже считало, что американцы хотят ограничить контакты советского лидера с простыми людьми. «Не было организовано здесь ни одного посещения предприятий или встреч с рабочими, — сетовал Меньшиков. — Даже фешенебельную Пятую авеню отказались показывать, не говоря уже о негритянском районе Гарлем, хотя это и было обещано».

— Вы что же, боитесь показать, как живут у вас негры? — спрашивал Меньшиков.

Теперь, когда ехали в аэропорт, Хрущев настоял: давайте проедем по Гарлему. Кортеж машин промчался по пустой негритянской части города.

— Вот видите, — говорил Лодж, сопровождавший Хрущева, — никаких трущоб здесь нет.

— Вы везете нас не там, где они есть, — парировал Меньшиков.

С этой небольшой интермедии начиналась знаменитая семидневная поездка Хрущева по Америке. Сопровождал его в ней специальный представитель президента Генри Кэбот Лодж. Хрущев ему сразу заявил:

— Мы оба военные, хотя и в резерве. Я — генерал-лейтенант, а вы — генерал-майор. Поэтому вы — мой подчиненный, и я ожидаю, что вы будете вести себя как младший по званию.

Лодж встал по стойке смирно и отдал честь:

— Генерал-майор Лодж готов к выполнению поручений.

И выполнял. Два раза в день он регулярно сообщал президенту все, что делал и говорил Никита Сергеевич.

Хрущев знал это и постоянно дразнил Лоджа. То вдруг невзначай скажет, что Советский Союз имеет беспрепятственный доступ к правительственным линиям коммуникаций США. А то и намекнет, что в руководстве ЦРУ сидит агент КГБ. Однажды он рассказал Лоджу, который замер от внимания, что русские строят куда более мощные атомные подлодки, чем американцы. В другой раз Хрущев утверждал, что Советский Союз имеет все виды атомного оружия, которые только можно создать. Скоро то же самое будет с ракетами. Но число ракет не назвал — просто сказал, что их много. Что касается тактического ядерного оружия, то он заявил обескураженному Лоджу, что Советский Союз вовсе не намерен его иметь: слишком дорогое удовольствие. То же относится и к ядерной энергии в мирных целях. Он рассказал, что Москва прекратила работы по созданию атомных электростанций и вместо них решила полагаться на газ, нефть и уголь.

Естественно, Лодж тут же бежал и докладывал об этих «откровениях» Хрущева. А Хрущев лишь довольно посмеивался.

Шесть часов в воздухе — и Хрущев пересек Америку. Свое знакомство с этой страной он начал с Лос-Анджелеса — самого протяженного города в мире, вытянувшегося вдоль тихоокеанского побережья.

И конечно же первый визит — в Голливуд. Накануне всю неделю кинозвезды буквально дрались за приглашение на встречу со звездой политической. Теперь все они собрались в «Кафе ле Пари». Там были Кирк Дуглас, Фрэнк Синатра, Гарри Купер, Элизабет Тэйлор, Глэн Форд, Ким Новак и еще четыре сотни знаменитостей. Радио Лос-Анджелеса назвало этот прием «самым большим в истории Америки собранием звезд». Впрочем, в Америке все «самое-самос».

Но вот Рональд Рейган отказался присутствовать, о чем неоднократно потом напоминал. Зато была Мэрилин Монро. Она даже пришла вовремя, вопреки своему обыкновению всюду опаздывать. Ее попросили надеть «самое облегающее, самое сексуальное платье» и оставить дома своего мужа Артура Миллера. Учредители боялись, что встреча левого драматурга с Хрущевым может создать такую гремучую смесь, что вконец испортит эту званую встречу. Знаменитая кинозвезда даже предложила Хрущеву поцеловать ее, но советский гость скромно отказался.

По словам служанки, Мэрилин Монро потом рассказывала:

«Могу сказать, что Хрущеву я понравилась. Когда его представили, он больше всего улыбался мне, чем кому-либо другому… Он жал мне руку так долго и так крепко, что я подумала, что сломает ее. Полагаю, это лучше, чем целоваться с ним. Я не могу представить, как этот толстый и страшный, с бородавками на лице, может стать лидером столь большого числа людей. Кто захочет стать коммунистом, имея такого президента? Я думаю, что в России мало секса».

Между тем, как писали журналисты, «завтрак был съеден с рекордной скоростью». Все ждали выступления Хрущева.

Вступительную речь произнес хозяин студии «XX век Фокс» Спирос Скурас — небольшого роста, широкоплечий, с красноватым, изборожденным морщинами лицом. Говорил он каким-то простуженным, хрипловатым голосом и часто напоминал, что вышел из людей скромного достатка, а теперь правит огромной кино-компанией.

Хрущеву он явно не понравился, тем более что стал занудно рассказывать о прелестях американского образа жизни. Сейчас, говорил он, когда «железный занавес», отделяющий Голливуд от советской киноиндустрии, немного приподнялся…

— Жуков, — крикнул Хрущев председателю Комитета по культурным связям, — сколько американских фильмов мы отобрали для показа в Советском Союзе?

— Десять.

— Сколько наших фильмов взято для показа здесь?

— Семь.

И началась полемика — мелкая, но страстная, в которой Скурас обязательно хотел сказать слово последним.

Но Хрущев тоже завелся: почему его не пускают в Диснейленд?