Тысяча и одна ночь (СИ)

    И обведя пустеющую квартиру – отметил, что самое главное всё ж таки, не будь дураком – он оставил себе: кухонный стол, деревянную скамейку, пружинистую кровать, сундучок от бабушки,  и ложку деревянную поварёшку.

    За время обмена – стульев на водку, Николай несколько раз, тщательно пересчитав к ряду, каждую по отдельности из пяти бутылок по ноль семь, стараясь не ошибиться – а затем неожиданно заявил:

    — А прицеп!?

    — Забирайте! — произнёс покупатель, и, протянув продавцу – ту самую драную сумку, в которой и был доставлен Сабонис, в целости и сохранности, — Берите, берите, она и есть тот самый – подарочный прицеп!

    И через мгновение добавил:

    — Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! Лёд тронулся!

    И тут Николай, наконец,  вспомнил: эти чистые глаза, этот уверенный взгляд он видел в Таганской тюрьме в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году, когда и сам сидел там по пустяковому делу.

10. Стол был накрыт с размахом.

    Стол был накрыт с размахом, Размахом был сосед по лестнице Теодор, числившийся не то плотником, не то дворником, но скорее всего – всё-таки космонавтом  при ЖЕКе, ибо только и делал что летал, выполняя заказы на приобретение вино-водочной продукции. Но главное, это был человек, который никогда не стеснялся сесть на хвоста – как всегда застигая разгулявшуюся жертву – врасплох.

    К счастью Николая, на этот раз Теодор Размаха – долго не задержался, он лишь успел  помочь разложить на стол всё, что купил на закуску виновник:  две банки – «Килька в томатном соусе»!  Три сырка – «Дружба»!  Яблоко – одно!  Две конфетки  «Подушечка» в ассортименте, на случай – а вдруг девчонки нагрянут!

    Далее Размаха прямо из  горла, засадил четверть бутылки и удалился, предупредив, что вечером – обязательно вернётся с другом Стёпой.

    Николай, не любил Размаху – считая, что тот выпил почти половину всего того, что должен был выпить сам, ибо изначально покупал только для себя.

11. Проводы семейного счастья, начались с тоста.

    За столом собрались только самые верные и преданные друзья Николая. Это: Исидор Яковлевич, Афанасий Яковлевич, Кирилл Яковлевич, Олег Яковлевич и Паша Эмильевич, все в бывшем разведенцы-брошенки, а ещё ранее дети сироты – посему близко к сердцу принимающие и сопереживающие – боль утраты. А так же две девицы, лет семидесяти.

    Нет, этих вертихвосток, Николай и вовсе не собирался приглашать, они прибыли, частным порядком – вместе с Исидором Яковлевичем, и с пятилитровым бочонком квашеной капусты.

    На вопрос:

    — Зачем?

    Исидор Яковлевич, отвечал:

     — Когда по балде – трахнет! Будет с кем – по обниматься!

     А пока скромно усевшись в уголочке, старушки тщательно пережёвывали – квашню, да так что заглушали треск стереофонического радиоприёмника – врубленного на полную громкость.

    — Ну, Чудило! — произнёс Паша Эмильевич, обращаясь к Николаю.

    Кстати, познакомьтесь ещё раз – «Чудило» – это настоящее прозвище Николая, ещё во времена своего юношеского возрождения, он подхватил это заразное имечко от не совсем здоровых, психических людей – за свой чудной, непредсказуемый  характер.

    С тех пор, так оно и повелось, не многие знали его настоящее имя, но зато все поголовно знали что он – Чудило и есть! Самый настоящий!

    — Ну, Чудило! — произнёс Паша Эмильевич, — Будем!

    — Будем! — поддержали его Исидор Яковлевич, Афанасий Яковлевич, Кирилл Яковлевич, Олег Яковлевич и Чудило.

    Вторым тост поднял, по старшинству Исидор Яковлевич:

    — Ну, Чудило! Будем!

    — Будем! — присоединились к тосту Афанасий Яковлевич, Кирилл Яковлевич, Олег Яковлевич и Паша Эмильевич…

    Ах да, и Чудило тоже присоединился, про него то – чуть было не забыл.

    С третьим тостом вырулил из своего угла Афанасий Яковлевич, уже изрядно покачиваясь:

    — Будем!

    — Будем! — поддержали его Исидор Яковлевич, Кирилл Яковлевич, Олег Яковлевич и Паша Эмильевич в обнимку с Чудилой.

    В общем – было весело, старухи уснули, Яковлевичи – ели кильку, а Эмильевич лишь скромно наливал себе и заливал в одну харю,  далее уже безо всяких там – будем!

    Четырёх бутылок через пару часов, было – как не бывало! Оставалась одна. Гулянье находилось в самом разгаре, и словно уже перевалив через хребет Памира, подступало к своей главной вершине  – ту-Пик Коммунизма! Вот он!  Оставалось лишь только занести ногу, и произвести последний - решающий шаг!

    И никто даже не заметил, что Чудило, давно уже не присутствовал на перевале между хорошо, и очень хорошо! А первым занёс ту самую ногу –между прошлым и будущим, да так и упал, запнувшись о настоящее.

    — Ну вот! Нажрались, теперь станут песни орать! — заявила одна из проснувшихся старушек. Всю капусту нашу сожрали, на месяц вперёд. Сволочи!

    И действительно, далее были песни, была возня, был звон стаканов, и битая посуда: Исидор Яковлевич, Афанасий Яковлевич, Кирилл Яковлевич, Олег Яковлевич и Паша Эмильевич – буянили часов до двух ночи, причём они крепко набили морду, явившемуся невзначай к вечерней – Теодору Размахе, а так же его другу Стёпе.