Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Я вижу ясно, что вы подучили евнуха поступать со мной так, как он поступил, и запретили ему рассказывать мне о девице, которая провела здесь ночь! Но ты, визирь, человек более разумный, чем евнух, скажи мне поэтому, куда девалась девушка, спавшая у меня на груди в эту ночь? Ведь это вы привели ее ко мне и положили подле меня, а утром, когда я проснулся, ее уже не оказалось. Скажи, где она?

– О государь мой Кемараль-Земан, – отвечал визирь, – да хранит тебя Аллах. Именем Аллаха уверяю тебя, что мы никого не посылали тебе ночью и что ты спал один, и дверь была заперта на замок, и евнух спал за нею, и никто не приходил к тебе. Образумься и не терзай себя более.

Кемараль-Земан пришел в негодование, услыхав это, и вскричал:

– Знай, визирь, что эта девица – моя возлюбленная и что красивее ее на свете никого нет.

Визирь удивился и спросил:

– Ты видел эту девицу своими собственными глазами во сне или наяву?

– Ах ты, несчастный старикашка! – вскричал царевич. – Не воображаешь ли ты, что я видел ее ушами? Нет, я видел ее глазами и наяву, и не спал ночью, любуясь на нее. Но вы приказали ей не отвечать мне, и она притворялась, что спит, и я уснул, а проснувшись, не нашел ее около себя.

– О государь мой, Камараль-Земан, – отвечал визирь, – может быть, ты видел все это во сне, а сны видел от какого-нибудь особенного кушанья, или же тобой овладел злой дух?

– Ах ты, несчастный старикашка, – вскричал Камараль-Земан, – с какой стати ты подшучиваешь надо мною?

Он вскочил и, подбежав к визирю, схватил его за бороду. Борода у визиря была длинная, и Камараль-Земан, дважды обернув ее на руку, дернул так, что визирь слетел на пол и боялся, что отдаст Богу душу. Камараль-Земан пинал визиря ногами, бил его по спине и по чему попало, так что готов был убить.

«Если раб-евнух, – подумал визирь, – спасся тем, что солгал этому юноше, то и мне следует спастись ложью, а иначе он убьет меня. Теперь я солгу и тем спасу свою жизнь. Он – сумасшедший, и в этом нет более никакого сомнения».

Визирь посмотрел на царевича и сказал ему:

– О господин мой! Не сердись на меня, так как отец твой поручил мне скрыть от тебя историю этой девицы; но теперь я ослабел от твоих побоев, так как я стар и слаб. Дай мне вздохнуть, для того чтобы я мог рассказать тебе о ней.

Царевич перестал бить его и сказал:

– Зачем же ты согласился рассказать мне о ней только после побоев? Ну, вставай, несчастный старикашка, и рассказывай мне ее историю.

– Так ты хочешь знать историю девицы с чудным личиком и изящными формами? – спросил визирь.

– Да, – сказал Камараль-Земан, – скажи мне, кто привел ее ко мне и положил ко мне на постель, и где она теперь, для того чтобы я мог пойти к ней. И если отец мой, царь Шах-Земан, сделал это для того, чтобы испытать меня, то скажи ему, что я готов жениться на этой девице. Он возбудил во мне любовь к ней, а потом разлучил ее со мной, только потому, что я не хотел жениться. Но ведь теперь я согласен жениться, повторяю, что я согласен жениться. И потому передай это отцу, визирь, и посоветуй ему женить меня на этой девице, так как другой я не хочу и сердце мое увлечено ею. Ну, так поспеши к моему отцу и скажи ему, чтобы он поспешил женить меня, и скорее вернись ко мне.

Визирь едва верил, что избавился от Камараль-Земана, и поскорее выбежал из башни и побежал к царю.

– О визирь, – сказал ему царь, – отчего это ты в таком смущении и точно перепуган?

– Я принес тебе известие, – отвечал визирь.

– Какое?

– Знай, что сын твой действительно сошел с ума, – продолжал визирь.

У царя при этих словах потемнело в глазах, и он сказал:

– О визирь, объясни мне, что свело его с ума?

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал визирь и рассказал царю все, что он знал и что делал его сын.

– Ну, так знай, – сказал на это царь, – что за известие о сумасшествии моего сына я отрублю тебе голову и лишу тебя своих милостей, ах, ты, злосчастнейший из визирей и подлейший из эмиров! Ведь я знаю, что ты виновник помешательства моего сына, так как ты дал мне отвратительный совет. Клянусь Аллахом, что если с сыном моим случится какое-нибудь несчастье, то я распну тебя.

Царь встал и, взяв с собою визиря, пошел в башню, где сидел Камараль-Земан; и когда они пришли к нему, то, увидав отца, он поспешно вскочил и поцеловал руку его, отступил на шаг и, наклонив голову и заложив назад руки, остановился перед ним. Постояв таким образом, он поднял голову и, глядя на отца со слезами на глазах, сказал следующие стихи:

Но если был я пред тобой виновен
В проступке и в деянии постыдном
И в том, что оскорбить тебя дерзнул я,
Я полон весь раскаянья теперь.
Но милосердие твое прострется
На злого юношу, который просит
Тебя от всей души простить ему.

Царь обнял своего сына Камараль-Земана, поцеловал его между глаз и посадил подле себя на кушетку. Затем, гневно посмотрев на визиря, он сказал ему: