Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Поистине это удивительная история, – отвечал халиф, – и царю было бы гораздо приличнее простить их, чем наказывать, так как по отношению к ним он должен был иметь в виду три вещи: во-первых, что они были связаны взаимной любовью, во-вторых, что они находились под его кровлею и в его власти, а в-третьих, что царю следует быть справедливым, судя других людей, а тем более в деле, которое касается его самого. Царь поступил в этом случае не по-царски.

– О брат мой, – сказала ему тут сестра, – царем земным и небесным прошу тебя приказать Ноаме спеть, и выслушай то, что она споет тебе.

Халиф приказал Ноаме петь, и она запела:

Судьба была со мной вероломна,
Хотя всегда была она такая,
Гнетущая тоской сердца людские,
Родящая заботы и тревоги,
Томящая разлукой влюбленных,
Едва успевших заключить союз,
Поэтому ты видишь, как обильны
Потоки слез, текущих по щекам их.
Они ведь были, и была я с ними,
И жизнь моя была полна отрады,
И часто вместе нас судьба сводила.
Поэтому кровавыми слезами
Оплакивать я стану днем и ночью
Твою невыносимую утрату.

Царь правоверных, услыхав эти слова, был тронут и приведен в восторг голосом:

– О брат мой, – сказала ему сестра, – человек, который произнес сами над собой приговор, должен исполнить его. Неамех, – прибавила она, – и ты, Ноама, тоже встань!

Они оба встали, а сестра халифа сказала:

– О, царь правоверных, вот эта девочка Ноама и есть рабыня, украденная Эль-Хаджаем и присланная тебе с письмом, заключавшим в себе ложь, будто он купил ее за десять тысяч червонцев, а это вот Неамех, сын Эр-Рабеки, ее хозяини. Твоими чистыми предками прошу тебя, чтобы ты простил их и заслужил за них награду, так как они в твоей власти и пили твое вино и ели твои кушанья. Я ходатай за них и прошу подарить им жизнь.

– Ты сказала совершенную правду, – отвечал ей халиф, – я высказал свое мнение, и от него не отступаюсь, так кто твой хозяин, о Ноама? – спросил он.

– Да, царь правоверных, – отвечала она.

– Вы не пострадаете, – сказал он, – так как я уступаю вас друг другу. Скажи мне, Неамех, как ты узнал о ней, и кто указал тебе, в каком она находится городе?

– О, царь правоверных, – отвечал он, – выслушай всю мой историю, и, клянусь твоими чистыми предками, я ничего от тебя не скрою.

И он рассказал ему всю историю, как персидский мудрец поступил с ним, и что сделала старуха, и как он ошибся дверьми. Халиф, слушая его, надивиться не мог.

– Приведите ко мне персиянина, – сказал он наконец.

Персиянин был к нему приведен, и он назначил его на высокую должность при дворе, подарил ему почетную одежду и, приказав дать ему порядочную сумму денег, сказал:

– Человека, устроившего такое дело, я считаю своею обязанностью назначить в число своих приближенных.

Халиф ласково обошелся с Ноамой и Неамехом, осыпав их и старуху милостями, и Ноама и Неамех прожили у него семь дней, веселые, счастливые и довольные. Затем Неамех просил у него позволения уехать с рабыней-девочкой домой в Эль-Куфех. Они пустились в дорогу, и Неамех снова соединился со своим отцом и матерью, и они пользовались самой счастливой жизнью, пока смерть не прекратила их счастья и не разлучила их.

Конец истории Эль-Амджада и Эль-Асада

Выслушав этот рассказ, переданный Баграмом, Эль-Амджад и Эль-Асад до крайности удивились. Проспав эту ночь, они утром сели на коней и поехали к царю и, попросив позволения войти, получили его; царь с почетом принял их, и они сели беседовать.

В то самое время вдруг послышались голоса, призывавшие на помощь, и к царю вбежал царедворец, и сказал:

– Какой-то царь остановился перед городом, и с ним приехали люди с обнаженными мечами, и мы не знаем, чего они хотят.

Царь вследствие этого тотчас же сообщил своему визирю Эль-Амджаду и брату его Эль-Асаду о том, что только что слышал от своего царедворца.

– Я тотчас же поеду к нему и узнаю, зачем он приехал, – сказал Эль-Амджад.

Эль-Амджад выехал из города в сопровождении воинов и конных мамелюков. И когда прибывшие воины увидали его, они тотчас же поняли, что он посол царя, и поэтому они провели его к султану, у ног которого он поцеловали прах. Предполагаемый султан оказался женщиной, лицо которой было закрыто покрывалом. Эта царица обратилась к нему с такими словами:

– Мне в этом городе ничего не надо, кроме безбородого мамелюка; и если я найду его у вас, то ничего с вами не случится, но если же я не найду его у вас, то вас ожидает жестокая битва, потому что я приехала только за ним.

– О царица, – сказал ей Эль-Амджад, – опиши нам этого мамелюка, расскажи его историю и скажи, как его зовут?