Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Ах ты, несчастный! Разве теперь до смеха? Расскажи хорошенько, кто же из них умер?

– Клянусь Аллахом, о государь мой, что умерла Нушет Эль-Фуад, и Абу-Гасан сидит у нее в головах и плачет. Я открывал лицо Нушет Эль-Фуад и видел, что оно распухло, и потому я сказал ему: «Похорони ее скорее, для того чтобы мы могли помолиться о ней», а он отвечал мне: «Хорошо». Я оставил его приготовляющим тело к погребению.

Халиф засмеялся и сказал:

– Ну, расскажи это еще раз твоей бестолковой госпоже.

Султанша Зубейдех, услыхав рассказ Месрура, вышла из себя и сказала:

– Бестолков тот, кто верит рабу.

Она набросилась на Месрура, а халиф принялся от души хохотать. Месруру это очень не понравилось, и он сказал халифу:

– Справедлив тот, кто сказал, что у женщин ум короток.

– О царь правоверных, – вскричала Зубейдех, – ты смеешься, а этот раб обманул меня, для того чтобы угодить тебе, но я сама пошлю кого-нибудь, чтобы узнать, кто из них умер.

– Посылай, – отвечал халиф.

Султанша позвала старуху и сказала ей:

– Пойди поскорее в дом Нушет Эль-Фуад и посмотри, кто там умер, и сейчас же вернись.

Она дала ей денег, и старуха тотчас же пошла и бежала вплоть до переулка, где Абу-Гасан увидал ее и сказала, жене:

– О Нушет Эль-Фуад, по-видимому, султанша прислала посмотреть, кто из нас умер, и не поверила тому, что Месрур рассказывал, поэтому-то она и прислала сюда старуху. Теперь притвориться мертвым нужно мне, для того чтобы султанша не обвинила тебя во лжи.

Абу-Гасан лег, а Нушет Эль-Фуад закрыла его и связала ему ноги и глаза, и села плакать у него в головах. Старуха вошла в дом и увидала Нушет Эль-Фуад в слезах и перечисляющей все достоинства покойника. Увидав старуху, Нушет Эль-Фуад зарыдала и сказала:

– Ты посмотри, что со мной случилось! Абу-Гасан умер и оставил меня одинокой!

Она снова заплакала и разорвала на себе одежду.

– О матушка, – продолжала она, – какой он был добрый!

– Тебе простительно горевать, – отвечала старуха, – ведь ты уж привыкла к нему, а он привык к тебе.

Подумав, как Месрур наврал халифу и султанше Зубейдех, она прибавила:

– А ведь Месрур-то поссорил было халифа с царицей.

– Из-за чего, матушка?

– Он пришел к ним и рассказал, что умерла ты, а Абу-Гасан жив и здоров.

– Ах, тетушка, я ведь только что была у царицы, и она дала мне сто червонцев и кусок шелковой материи, и я ей рассказала, какое несчастье со мною случилось. Я совсем растерялась, и что я буду делать одна-одинешенька? Лучше бы умереть мне, а не ему!

Она опять заплакала, и старуха заплакала вместе с нею, и, подойдя, открыла лицо Абу-Гасана, и увидала перевязанные и распухшие от тугой перевязки глаза. Она снова прикрыла его и сказала:

– Поистине ты бедная, Нушет Эль-Фуад!

Она принялась утешать ее и потом бегом пустилась обратно к султанше, которой рассказала все, что видела. Зубейдех засмеялась и сказала:

– Расскажи все это халифу, назвавшему меня бестолковой и позволившему этому противному рабу говорить мне дерзости.

– Уверяю, что старуха эта лжет, – сказал на это Месрур, – так как я сам видел Абу-Гасана живым и здоровым, а Нушет Эль-Фуад лежала мертвая.

– Врешь ты, а не я, – отвечала старуха, – потому что ты хочешь поссорить царя с царицей.

– Нет, врешь ты, злонамеренная старуха, – крикнул Месрур, – и царица верит тебе, потому что у нее голова не на месте.

Услыхав это, султанша Зубейдех крикнула на него, рассердилась и заплакала.

– Я вижу, ты лжешь, мой евнух лжет, старуха твоя лжет, – сказал, наконец, халиф. – И, по моему мнению, мы сделаем всего лучше, если все четверо пойдем туда и узнаем, кто говорит правду.

– Ну, идемте же, – сказал Месрур, – я докажу, как старуха эта врет, и отдую ее за это.

– Ах, ты, дурак! – крикнула старуха. – Где тебе тягаться со мною. Ведь у тебя куриные мозги.

Месрур страшно обозлился и хотел избить ее, но султанша заступилась и, оттолкнув его, сказала:

– Вот сейчас правдивость ее будет доказана, как будет доказана твоя лживость.

Все четверо они встали, условились в закладах и, выйдя из дворцовых ворот, прошли к переулку, где жил Абу-Гасан Мот. Абу-Гасан, увидав их, сказал жене:

– Видно, не всегда можно выйти сухим из воды, видно, повадился кувшин по воду ходить, так ему и голову сложить. Очевидно, что старуха рассказала своей госпоже то, что она видела, и сцепилась с Месруром, и все они побились об заклад, и все четверо идут к нам.

– Что же нам делать? – сказала Нушет Эль-Фуад.

– Нам надо обоим притвориться мертвыми, лечь и затаить дыхание.

Оба они легли, связали себе ноги, закрыли глаза, затаили дыхание и лежали спокойно, закрытые изаром. Тут в дом к ним вошли халиф и Зубейдех, Месрур и старуха и нашли хозяев вытянутыми, как мертвые. Султанша Зубейдех, увидав их, заплакала и сказала:

– Вы до того настаивали на том, что рабыня моя умерла, что она в самом деле умерла. Я уверена, что смерть мужа так огорчила ее, что она умерла вследствие нее.