Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Начинается с половины семьсот пятьдесят шестой ночи и кончается в половине семьсот семьдесят восьмой

История Сейф-Эль-Мулука и Беден-Эль-Джемаль

В былые времена, очень давно, в Египте жил-был царь по имени Азим, сын Сафвана. Он был щедрый, хороший царь, достойный всякого уважения. Он владел многими государствами, замками, крепостями, войсками и солдатами, и у него был визирь по имени Фарис, сын Салеха, и все они поклонялись солнцу и огню, а не всемогущему Богу. Когда царь этот состарился, то начал хворать и терять силы: тем более что ему уже было сто восемьдесят лет, а сына у него не было, как не было и дочери, что его тревожило и день, и ночь. Если к царю приходил кто-нибудь из его приближенных, имевших одного или двух сыновей, царь всегда чувствовал зависть и думал про себя:

– Все счастливы и находят радости в детях, а у меня нет сына, и если я завтра умру и оставлю свое государство, и трон, и мои богатства, и сокровища, все возьмут от меня чужие люди, и даже не вспомнит никто обо мне: я буду забыт всеми.

Случилось так, что он сидел однажды на троне, окруженный эмирами, визирями, сановниками и военачальниками, и погрузился в такие печальные думы и так загрустил, что заплакал и, сойдя с трона, сел на пол, и наклонил голову. Когда царедворцы и сановники увидали, в каком он находится положении, то они обратились к народу и сказали ему, чтобы он расходился по домам и не приходил бы, пока царь находится в таком состоянии.

Все разошлись, и царь остался только с визирем, и когда царь пришел немного в себя и поднял голову, визирь поцеловал прах у ног его и сказал:

– О царь веков, о чем это ты плачешь? Скажи мне, кто из царей, или из владетелей замков, или из эмиров и сановников сделался твоим врагом, и скажи мне, кто восстал против тебя, о царь, для того чтобы мы могли броситься на него и вырвать у него из груди душу.

Но царь не говорил ни слова и не поднимал головы. Тогда визирь во второй раз поцеловал прах у ног его и сказал:

– О царь веков, ведь меня ты можешь считать за своего сына и раба, или гораздо более того: ведь я воспитал тебя и теперь не знаю причины твоего горя и того отчаянного положения, в котором ты находишься. Кто же, кроме меня, может лучше знать тебя и утешить? Сообщи же мне, почему ты плачешь и скучаешь?

Но царь не говорил ни слова, не открывал рта, не поднимал головы и не переставал плакать, и, наконец, стал громко рыдать, и стонать, и охать. Визирь продолжал смотреть на него терпеливо и, наконец, сказал ему:

– Если ты не скажешь мне причины своего горя, то я сейчас же на твоих глазах убью себя, что мне будет легче, чем смотреть на твою печаль.

После этого царь Азим поднял голову, вытер слезы и сказал:

– О верный мой визирь, оставь меня в моем горе и несчастье! Сердце у меня полно отчаянием.

– Но скажи мне, о царь, – продолжал визирь, – о чем ты так плачешь: может быть, Господь через меня пошлет тебе облегчение?

– О мой визирь, – отвечал царь, – плачу я не от недостатка богатств, или лошадей, или чего-нибудь в этом роде, а плачу я потому, что дожил до таких преклонных лет – ведь мне сто восьмидесятый год – и у меня не было ни сына, ни дочери; так что, когда я умру, меня похоронят, и я исчезну бесследно, и даже имя мое забудется; чужие за-владеют моей короной и государством, и никто даже не вспомнит обо мне.

– О царь веков! – отвечал на это визирь. – Ведь я на сто лет старее тебя, и у меня тоже никогда не было детей, и я тоже горюю об этом и день, и ночь. Но что же нам с тобою делать? Я слышал о славе Сулеймана, сына Давида, слышал, что он обладает такой силой, что может сделать все, что захочет, хорошо было бы мне отправиться к нему с подарком и попросить его обратиться к Господу: может быть, Веемогущий даст нам обоим по ребенку.

Царь согласился.

Визирь приготовился к путешествию, взял с собой роскошный подарок и явился с ним к Сулейману, сыну Давида.

Что же касается до Сулеймана, сына Давидова (да будет мир над ними обоими), то Господь открылся ему и сказал:

– О Сулейман, царь египетский послал к тебе своего главного визиря с подарками и редкостями вот такими-то и такими-то. Пошли к нему навстречу твоего визиря Асафа, сына Bapхия, с продовольствием на места стоянки, и когда он явится к тебе, скажи ему: «Царь послал тебя ко мне, чтобы спросить то-то и то-то, и твое дело вот какое. И предложи ему принять истинную веру».

Сулейман тотчас же приказал своему визирю Асафу взять с собой подчиненных и прислугу и встретить гостя с должным почетом и уважением, и снабдить продовольствием места стоянок. Приготовив все, что нужно, Асаф выехал навстречу и ехал, пока не встретил Фариса, визиря египетского царя. Он встретил его, поклонился ему и обошелся с ним и с его спутниками с должным почетом, кормил их в местах остановок своим продовольствием и обратился к визирю с такой речью: