Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Милости просим, господа дорогие гости! Можете радоваться, что желание ваше будет исполнено. Да возрадуется ваше сердце, и да возвеселятся очи ваши!

Визирь же подумал про себя: «Кто же мог сказать им об этом?» – и затем сказал визирю Асафу:

– А кто же рассказал вам о нас и о наших желаниях, господин мой?

– Сулейман, сын Давида, сообщил нам.

– А кто же, – продолжал визирь Фарис, – рассказал Сулейману?

Царь небесный и земной и Создатель всего живущего сказал нашему царю Сулейману.

– Бог ваш, – заметил Фарис, – должно быть, могущественный Бог!

А Асаф, сын Bapхия, сказал ему:

– Да разве вы не веруете в Него?

– Мы поклоняемся солнцу, – отвечал Фарис, визирь царя египетского.

– О визирь Фарис, – отвечал ему Асаф, – солнце есть звезда из числа звезд, созданных Господом (слава его совершенству), и вовсе не Бог, потому что солнце является на время и скрывается, а Господь наш всегда вездесущ и никогда нигде не отсутствует. Для Него все возможно.

Они двинулись в путь и ехали потихоньку, пока не подъехали к столице Сулеймана, сына Давида, и тут Сулейман приказал своим войскам, людям, шайтанам и животным стать в ряды. Таким образом, дикие морские звери и слоны, и леопарды, и рыси, все встали по обе стороны дороги. Каждые звери стали отдельными кучками, как стали отдельно и шайтаны, пугая своей страшной наружностью. Все шайтаны стояли двумя рядами, а птицы, щебеча на разные лады, распростерли свои крылья, так что многие стояли точно в тени. Когда египтяне приблизились к ним, то испугались и не решились двигаться далее, но Асаф сказал им:

– Идите, и проходите мимо них, и не бойтесь их – все это подданные Сулеймана, и никто вас не тронет.

Асаф первый пошел мимо зверей, и все двинулись вслед за ним, в том числе и визирь царя египетского со своими провожатыми, которые все-таки чувствовали страх. Так они дошли до города, где их поместили в доме для приема гостей и обращались с ними с большим почетом, и задавали им пиры в продолжение трех дней.

После этого их привели к Сулейману, пророку (мир праху его!), и визирь, войдя к нему со своей свитой, пожелал поцеловать прах у ног его, но Сулейман не допустил его до этого и сказал:

– Человек должен кланяться только одному Богу (да святится имя Его!), Создателю неба и земли и всего другого, и тот, кто из вас желает стоять, пусть стоит, но стоять передо мною не должен никто.

Вследствие этого визирь Фарис сел, как сели и некоторые из его служителей; но несколько человек остались стоять. Прислуга тотчас же начала накрывать столы, и все присутствующее стали есть и ели, пока не насытились. После этого Сулейман приказал визирю Фарису сообщить, что ему нужно, для того чтобы он мог исполнить его желание.

– Говори, – сказал он ему, – и не скрывай ничего из причин, заставивших тебя прийти ко мне. Ведь ты пришел ко мне с просьбой, и я могу даже сказать тебе, какой. Вот в чем дело: царя египетского, пославшего тебя, зовут Азимом, и он очень уже состарился и стал хворать, а Господь (да святится имя Его!) не дал ему ни сыновей, ни дочерей. Это его огорчает так, что он не имеет покоя ни днем, ни ночью и дошел до того, что однажды, сидя на троне, он увидал, что у одного из явившихся к нему царедворцев было два сына, а у другого – один сын, а у третьего – три; он стал раздумывать, что после смерти ему некому передать царства и что на его престол вступит совсем чужой для него человек и он будет совершенно забыт. Он впал в уныние и сидел, погрузившись в думы, пока глаза его не наполнились слезами, и он, закрыв лицо платком, горько зарыдал. Затем он встал со своего трона и, опустившись на пол, стал вздыхать и плакать, и никто, кроме Господа Бога, не знал, что происходило у него в душе, в то время как он сидел на полу.

Когда Божий пророк Сулейман, сын Давида (мир праху их!), рассказал визирю Фарису о горе и слезах царя и передал ему обо всем, что было между ним и его визирем, он спросил у Фариса:

– Ну, что же, визирь, так ли я говорю?

– О Божий пророк, – отвечал ему Фарис, – все, что ты сказал, совершенно верно; но ведь в то время, как я говорил с царем, не было с нами никого и никто не слышал нашего разговора. Кто же рассказал тебе об этом?

– Мне передал это Господь, Который видит все и знает даже все помыслы людские, – отвечал Сулейман.

– О пророк, – сказал на это Фарис, – какой это должен быть могущественный и сильный Бог, если он знает даже все то, что думают.

После этого визирь Фарис принял эль-ислам, как приняли его и люди, прибывшие с ним.

– Визирь, – сказал ему тогда Сулейман, – ты привез с собою такие-то вещи и редкости.

– Совершенно так, – отвечал визирь.

– Я принимаю от тебя все эти подарки, – сказал Сулейман, – и затем дарю их со своей стороны тебе. А теперь отдохните и ты, и твои провожатые в помещении, отведенном вам, чтобы отдохнуть и поправиться после поездки, а завтра, если Богу будет угодно, дело твое будет улажено совершенно по воле Всевышнего, Творца неба, и земли, и всего живущего.

После этого Фарис отправился в тот дом, где остановился, и на следующее утро пришел к Сулейману.