Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Вот как тебе следует относиться к моей жене, – говорил далее Гасан матери: – в ящике, поставленном в чулане, спрятана ее одежда из перьев; береги ее, а иначе она возьмет эту одежду и улетит домой, взяв с собою детей, и тогда мне уже не найти ее, и я умру от тоски по ней. Знай только, что об этом ей нельзя говорить. Помни, матушка, что тебе не следует говорить об этом жене, и знай, что она дочь шайтана, самого могущественного из всех шайтанов и самого богатого из них. Она настоящая царица над своими народами, любимица своего отца и очень умная женщина. Поэтому, матушка, тебе самой надо служить ей; не позволяй ей выходить из дому и даже смотреть в окна, так как мне ветер даже кажется опасным, и если с ней случится что-нибудь, то я непременно убью себя.

– Да хранит меня Аллах, – отвечала ему мать, – неужели я могу не повиноваться тебе, о мой сын? Я не сошла еще с ума, чтобы не сумела сберечь то, что ты оставляешь мне на сохранение. Отправляйся, сын мой, и будь совершенно спокоен, и когда вернешься, то снова будешь счастлив, увидавшись с ней, и она передаст тебе, как я вела себя. Но, сын мой, долго там не оставайся.

А жена его, по воле судьбы, слышала весь этот разговор мужа с матерью, о чем они и не подозревали.

Гасан встал и, выйдя за город, забил в барабан, вследствие чего к нему пришли верблюды, и он нагрузил разных редкостей на двадцать животных, после чего простился с матерью, женой и детьми. Одному его мальчику был год, а другому два года. Затем он обратился к матери и вторично просил ее беречь жену; после чего сел на верблюда и поехал к сестрам. Он ехал, не останавливаясь ни днем, ни ночью, в продолжение десяти суток, на одиннадцатый день приехал в замок и вошел к сестрам, и принес вещи, назначенные в подарок. Увидав его, они очень обрадовались и поздравили его с счастливым приездом, а младшая сестра убрала замок и внутри, и снаружи. Они взяли подарки, поместили Гасана в его прежней комнате и стали расспрашивать его о матери и жене. Он сообщил им, что у жены его родились два сына. Младшая же сестра его, увидав, что он здоров и счастлив, очень за него обрадовалась и произнесла такие стихи:

Я спрашиваю, ветер, про тебя,
Когда он дует, и никто другой
Мой ум не понимает: только ты
Живешь всегда в моей тревожной мысли.

Он проживал у них, очень довольный прекрасным приемом, и весело проводил время, пируя и охотясь.

Что же касается до его матери и жены, то они, проводив Гасана, спокойно прожили и первый день, и второй, а на третий жена сказала матери:

– Господи, помилуй нас! Вот уже третий год живу я с вами и еще ни разу не была в бане.

Она горько заплакала, и матери стало жаль ей.

– О, дочь моя, – отвечала она, – ведь мы тут чужестранцы, и сын мой не из этого города. Если бы муж твой был из этого города, то он все это устроил бы тебе, а я ведь здесь никого не знаю. Но тем не менее, дочь моя, я нагрею тебе воды и вымою голову в той бане, которая у нас при доме.

– О госпожа моя, – отвечала ей сноха, – если бы ты ответила так какой-нибудь твоей рабыне, то она попросила бы тебя вывести ее на рынок, чтобы быть проданной, и не захотела бы остаться с тобой. Мужчинам это недоверие извинить можно, потому что они ревнивы и воображают, что женщина, выйдя из дома, может поступить бесчестно, но ведь не все женщины одинаковы, матушка. Да и ты сама знаешь, что если женщина захочет чего-нибудь, то никому не удержать ей, никому не помешать ей отправиться в баню или куда в другое место.

Она стала плакать и проклинать свою судьбу, сожалея, что уехала из своих родных мест. Свекровь пожалела ее, думая, что желание ее следует исполнить. Она взяла белье и все, что нужно для бани, и пошла с ней. Войдя в баню, они разделись, и все бывшие там женщины, увидав красавицу, стали восхищаться ее удивительным телом и прославлять Господа, создавшего такое совершенство. Даже проходившие мимо женщины входили в баню, чтобы полюбоваться на красавицу. Слава о ее красоте разнеслась по всему городу, и женщины толпились около нее в бане. Случайно в этот день там была одна из рабынь царя правоверных Гарун-Эр-Рашида, флейтистка Тохфеха. Увидав, что в бане такая толпа женщин, что протискаться нельзя, она спросила, что это значит, и ей рассказали, какая удивительная красавица тут мылась. Она тотчас же пробралась к Гасановой жене и, посмотрев на нее, была совершенно поражена. От восторга она не могла далее мыться, и только дивилась, и смотрела, как красавица вытерлась, оделась и стала еще красивее. Выйдя из бани, Гасанова жена развалилась на ковре и на подушках и наблюдала, как все ей любовались.

Флейтистка Тохфеха, рабыня халифа, вышла из бани вслед за красавицей и проводила ее до дому, где простилась с ней и вернулась во дворец халифа. Она прямо прошла к царице Зубейдех и поцеловала прах у ног ей.

– О Тохфеха, – сказала Зубейдех, – почему это ты так долго была в бане?