Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Царевна, выслушав их, стала весела и довольна своей судьбой, Гасан сорок дней прожил с ней, наслаждаясь счастьем, а сестры ежедневно задавали для него пиры и дарили ему разные редкости и так веселили царевну, что она забыла свой дом и своих родных.

Но по прошествии сорока дней Гасан увидел однажды во сне свою мать, скучающую по нем: она была худа, слаба, бледна и печальна, в то время как ему жилось так хорошо. И, увидав его довольным, она будто сказала ему:

– О сын мой, о Гасан! Как же это тебе живется так хорошо, и ты мог забыть меня? Ты посмотри, что со мною сталось! Я не забуду тебя, до самой смерти буду помнить тебя, и для того, чтобы всегда о тебе помнить, я поставила тебе посреди дома памятник. О сын мой, доживу ли я до того, чтобы увидать тебя и пожить вместе с тобой?

Гасан, плача и вздыхая, пробудился от этого сна; слезы, как дождь, текли у него по щекам, и он впал в уныние. Слезы его не высыхали, и он лишился сна, покоя и нигде не находил места. Утром сестры пришли к нему, пожелали ему доброго утра и стали по-своему обыкновенно шутить с ним, но он и не глядел даже на них. Они спросили у его жены, что с ним случилось, и та отвечала им, что не знает.

– Так спроси у него, что с ним? – сказали они ей.

Она подошла к нему и сказала:

– Что с тобою, господин мой?

Он тяжело вздохнул и печально сообщил ей о том, что видел во сне. Затем продекламировал следующие стихи:

Я полон беспокойства и досады
И приближенья добиваюсь к ней,
Но не имею средств исполнить это.
И бедствия любви все возрастают,
Терпенье, продолжительность любви
Лежат на мне весьма тяжелым гнетом.

Жена его сообщила им то, что он ей рассказывал, и девицы были тронуты и начали жалеть его.

– Поступай же, – сказали они, – как найдешь нужным. Мы не станем удерживать тебя от желания повидаться с матерью, а скорее поможем тебе. Но тебе следует посещать нас хоть раз в год.

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал он.

Сестры тотчас же встали, приготовили припасов и подарили молодой разных нарядов и драгоценностей, а Гасану надарили таких редкостей, каких и описать трудно. После этого они ударили в барабан, на звуки которого явились верблюды; из числа их лучшие были выбраны для перевозки вещей и Гасана с женою. Посадив на верблюдов людей, девицы нагрузили двадцать пять ящиков с золотом и пятидесят – с серебром, они три дня сами провожали их и в эти три дня проехали расстояние в три месяца езды. Тут они простились и пожелали вернуться. Сестра Гасана, самая младшая девица, обняла его и плакала до тех пор, пока не лишилась чувств, а придя в себя, она сказала такие стихи:

О, да не будет больше никогда
День разлученья с милым наступать,
Мои глаза совсем покинул сон!
И мой союз с тобой теперь разбит,
И моя сила, и мое все тело
Теперь совсем расслабленными стали.

Сказав эти стихи, она простилась с ним и строго наказала ему, что когда он придет домой, увидит мать и успокоится душой, он будет навещать ее каждые шесть месяцев.

– Если какое-нибудь дело будет тебя тревожить, – сказала она ему, – или тебе будет грозить какая-нибудь неприятность, ударь в барабанчики мага, и к тебе тотчас же явятся верблюды, на которых ты можешь приехать к нам.

Он поклялся ей, что исполнит ее желание, после чего просил их вернуться домой. Простившись, они поворотили назад, горюя о разлуке с ним. Младшая его сестра горевала более других и нигде не находила места, а плакала и дни, и ночи.

Гасан ехал, не останавливаясь, дни и ночи и миновал со своей женой и пустыни, и долины, не отдыхая и в полуденный зной ни на заре, и Господь благополучно довел их до ворот Эль-Башраха, где они тоже не остановились, а двигались, пока не добрались до дверей его дома, у которых верблюды опустились на колени. После этого он отпустил верблюдов и подошел к двери, чтобы отворить ее, и услыхал за дверью голос матери, со слезами говорившей следующее:

И может ли сном крепким наслаждаться
Совсем забывшая про сон?
Владела она богатствами,
семьей и славой,
Но стала одинокой чужеземкой.
В ее груди и пламя, и стенанья,
А также и жестокое желанье,
Которого ничто не превзойдет.
Страсть овладела ей. Она стенает
От всех своих страданий, но стойка.
И голос страсти молвит, что она
Печальна и огорчена, и слез
Ее ручьи – свидетели того.

Услыхав стенания матери, Гасан тоже заплакал, зарыдал и громко постучал в дверь.

– Кто там? – спросила мать.