Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

Затем царь приказал дать ему хорошую одежду и тысячу червонцев на прожиток. Кроме того, он дал ему двух мамелюков и лошадь с шитым седлом. Абу-Кир нарядился и поехал верхом с важностью эмира. Царь поместил его в отдельном доме, который для него же отделали.

На следующий день он поехал по городу с архитекторами и ехал, пока не выбрал место, которое ему понравилось. Хозяин дома были тотчас же найден и приведен к царю, который заплатил ему за дом, что следует, и даже более того, что он стоил. Устройство красильни началось по указанию Абу-Кира. Красильня была устроена такая, какой и в городе не было, оставалось только купить материал и начать красить.

– Вот тебе четыре тысячи червонцев, – сказал царь Абу-Киру, – купи на них, что надо, и покажи мне, как ты умеешь красить.

Абу-Кир взяли деньги и отправился на рынок, где нашел очень много индиго и даже не очень дорого.

Абу-Кир купил все, что ему было нужно для краски, и после этого царь прислал ему пятьсот кусков материи, которую он выкрасил в разные цвета и развесил на веревках перед дверями лавки. Народ, проходя мимо лавки, видел совершенно необыкновенное зрелище, никогда им еще не виданное; у дверей красильни стали собираться целые толпы зрителей.

– Как называется этот цвет? – спрашивали они у Абу-Кира.

Абу-Кир отвечал: красный, желтый, зеленый, смотря по тому, о каком цвете его спрашивали; и к нему стали носить куски материи и просили окрасить ее в ту или другую краску и платили за это столько, сколько он просил. Окончив окраску материй для царя, он взял их и понес ко двору; царь, увидав окраску, был в восторге и щедро наградил его. Все военные люди тоже принесли к нему материи и просили его выкрасить; он выкрасил их, как они желали, и получил за это много золота и серебра. Слава его широко распространилась, и лавка его была названа красильной лавкой султана. Счастье так и повалило к нему, а все другие красильщики не смели говорить с ним, не поцеловав ему руки и не извинившись в своем прежнем невежестве. Теперь они просили, чтобы он взял их к себе в работники, но он не брал их. У него были черные рабы и рабыни; он составили себе состояние.

Что же касается до Абу-Сира, то он, покинутый, ограбленный и замкнутый Абу-Киром, пролежал в полном беспамятстве три дня. Привратники хана заметили запертую дверь и, не видя никого из жильцов, подумали, не уехали ли они или не случилось ли чего-нибудь с ними. Он подошел к двери и услышал там стоны, а потому тотчас же открыл дверь и, войдя, увидал цирюльника.

– А где же твой сожитель? – спросил привратник.

– Клянусь Аллахом, – отвечал больной, – я только что сегодня пришел в себя; звал его, но он мне не ответил. Прошу тебя, брат мой, посмотри у меня под подушкой, тут ли мой кошелек, возьми из него денег и купи мне чего-нибудь поесть, так как я очень голоден.

Привратник протянули руку и, взяв кошелек, увидал, что он пуст.

– Кошелек у тебя пуст, – сказал они больному, – в нем нет решительно ничего.

Абу-Сир понял, что красильщик взяли у него деньги и скрылся, и потому он спросил у привратника:

– Не видал ли ты моего товарища?

– Дня три уж я не видали его и подумал, что вы оба уехали с ним куда-нибудь.

– Нет, не уехали, – отвечал цирюльник, – но он украли мо деньги и бежал, пока я был болен.

Он горько заплакал. Но привратник сказали ему:

– Ничего, он будет наказан за это Богом.

Привратник изготовил и принес ему поесть. Он ходил за ним целых два месяца и содержал его на свой счет, пока Господь не послал ему выздоровления. Когда он мог встать, то сказал привратнику:

– Если Господь поможет мне, то я вознагражу тебя за то, что ты для меня сделал.

– Слава Богу, что ты поправился, – сказал ему привратники. – Я ходил за тобою ради Господа.

Цирюльник, выйдя из дому, пошел по рынкам; судьба занесла его как раз на тот рынок, где была красильня Абу-Кира. Тут он увидал материи, выкрашенные в различные краски и развешанные у дверей, и он спросил какого-то прохожего, что это за лавка и почему народ толпится около нее.

– А это красильня султана, – отвечали ему прохожие, – принадлежит она иноземцу по имени Абу-Кир; всякий раз, как он окрашивает какую-нибудь материю, мы собираемся полюбоваться на цвет, так как наши красильщики красить так не умеют. Вот что случилось с ним и с нашими красильщиками.

Он рассказал, как Абу-Кир ходил по красильщикам и как пожаловался потом султану, который и помог ему устроить красильню.

«Слава Богу, – подумал Абу-Сир, – что ему удалось так устроиться. Вероятно, вследствие занятий он и забыл меня, и теперь будет очень рад меня видеть».

Он подошел к дверям красильни и как раз увидали Абу-Кира, который сидел на толстом матраце, одетый с царской роскошью и окруженный черными рабами и мамелюками, работавшими по его указанию. Абу-Сир остановился перед ним в полной уверенности, что тот, увидав его, очень обрадуется. Но Абу-Кир, взглянув на него, закричал:

– Ах ты, негодяй! Сколько раз говорил я, чтобы ты не стоял в дверях лавки! Берите этого вора! – прибавил он, обращаясь к рабам.