Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– Ну, расскажи мне обо всем, что с тобою приключилось.

Царевич рассказал ему всю свою историю с начала до конца, чему халиф немало удивлялся. Заем он кликнул палача Месрура и сказал:

– Отправляйся сейчас же к дому Абул-Казима-Эс-Сандалани и приведи его и молодую девицу сюда.

Месрур тотчас же отправился, оцепил дом и увидал красавицу, привязанную за волосы и уже близкую к смерти. Месрур развязал ее и привел вместе с Эс-Сандалани, а халиф, увидав ее, не мог надивиться на ее красоту. Посмотрев на Эс-Сандалани, он сказал:

– Возьмите этого человека и отрубите ему руки, которыми он бил эту девушку, и потом распните его, а все его состояние передайте Ибрагиму.

Приказание его было исполнено, и во время исполнения его явился Абул-Лейс, султан Эль-Башраха, отец Джемилех, с целью просить защиты халифа против Ибрагима, сына Эль-Казиба, царя египетского, который похитил у него его дочь. Но Эр-Рашид отвечал ему:

– Он спас твою дочь от пытки и смерти.

И когда по его приказанию к нему был приведен Ибрагим, он спросил у Абула-Лейса:

– Разве ты не соглашаешься, чтобы этот молодой человек, сын царя египетского, женился на твоей дочери?

– Слушаю и повинуюсь, о царь правоверных! – отвечал отец.

Халиф тотчас же призвал кади и свидетелей и женил Ибрагима на Джемилех. Они жили с нею совершенно счастливо, пока их не посетила разлучница-смерть.

Глава двадцать девятая

Начинается с половины девятьсот восемьдесят девятой ночи и кончается на тысяча первой

История Маруфа

В благословенном городе Каире жил-был чеботарь, чинивший старую обувь. Звали его Маруфом, а жену его – Фатимех по прозвищу «Противная»; дали ей это прозвище именно потому, что она была противная, злая женщина, наседка и сплетница. Она вертела своим мужем как хотела, хулила, постоянно бранила и проклинала его. Он боялся ее брани, потому что был человеком мягким и не желал, чтобы о нем дурно отзывались, но средства его были в высшей степени ограничены. Все, что зарабатывала, он тратил на нее, а когда работы у него бывало мало, то она в ту же ночь вымещала на нем свое неудовольствие и отравляла ему жизнь. Он мог сказать вместе с поэтом:

Как много я провел ночей с женою
При положении весьма несчастном!
Зачем, злосчастный, в тот же день, когда
Явился к ней я с первым посещеньем,
Не напоил ее я ядом, чтобы
Ее тогда же сразу отравить?

Между прочим, она сказала ему однажды так:

– Я желаю, Маруф, чтобы сегодня вечером ты принес мне кунафех, облитый сотовым медом.

– Пошли мне Господь, – отвечал он, – такой заработок, чтобы я мог купить тебе такой кунафех. Теперь у меня нет денег.

– Я не хочу слышать таких отговорок, – сказала она. – Заработаешь ты или не заработаешь, мне все равно – без кунафеха не смей приходить домой; а если ты явишься с пустыми руками, то я тебе покажу себя так, что тебе не поздоровится.

– Аллах милостив, – отвечал он и пошел, очевидно, огорченный.

Помолившись, он открыл свою лавочку и все продолжал шептать: «О, Господи! Пошли мне работу, чтобы было на что купить кунафеха и избавиться от домашних неприятностей».

Он просидел в лавочке до полудня, но никто не принес ему работы, и страх перед женой до такой степени стал тревожить его, что он запер лавку, не заработав ничего и не зная, на что ему купить не только кунафеха, но и простого хлеба. Проходя мимо лавки с кунафехом, он остановился перед нею, и глаза его наполнились слезами. А продавец, искоса взглянув на него, сказал:

– О чем это ты плачешь, Маруф? Скажи мне, что с тобой случилось?

Он рассказал ему, что с ним, и прибавил:

– Ведь жена у меня настоящая ведьма, просила, чтобы я принес ей кунафеха, а я просидел у себя в лавочке до настоящего времени, но не заработал даже на кусок хлеба и теперь боюсь ее.

Продавец кунафеха засмеялся и сказал:

– Ну, полно, нечего тебе бояться. Сколько фунтов желаешь ты взять?

– Фунтов пять, – отвечал он.

И продавец отвесил ему пять фунтов и сказал:

– У меня есть очищенное масло, но сотового меду нет. Кунафех с патокой вкуснее, чем с медом, а патока у меня есть. Бери с патокой, не все ли это равно.

Маруф сильно смутился, так как денег у него не было.

– Ну, давай с патокой, – сказал он.

Он сделал ему кунафех на очищенном масле и облил его патокой, отчего кунафех казался таким вкусным, что его можно было подавать к царскому столу.

– А тебе не надо ли хлеба и сыру?

– Надо, – отвечал чеботарь.

Он дал ему хлеба, сыру и кунафеха и сказал, сколько он ему должен за все это. Маруф поблагодарил продавца и пошел домой.

– Ну, что же, – спросила его жена, – принес ты мне кунафеха?

– Принес, – отвечал он и положил перед нею кунафех.

Она посмотрела на кунафех и, увидав, что он с патокой, вскричала:

– Да разве я не сказала тебе, что хочу кунафеха с сотовым медом? Зачем же ты ослушался меня и принес мне с патокой?