Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И действительно, свадьба трех сестер была отпразднована в тот же день: свадьба султанши — с неслыханным великолепием, а свадьба двух других сестер, вышедших замуж за повара и за пирожника, — по обычаю обыкновенных свадеб простых людей. Поэтому зависть и досада проникли в сердца двух старших сестер, и с того дня они замыслили погубить меньшую. Однако они тщательно скрывали свои чувства и с притворной благодарностью принимали знаки дружбы, которые не переставала оказывать им султанша, сестра их, допускавшая их к себе, несмотря на их невысокое положение. Но вместо того чтобы удовлетвориться счастьем, посланным им Аллахом, они, глядя на благополучие меньшой сестры своей, испытывали муки ненависти и зависти.

И девять месяцев прошло таким образом, и в конце девятого султанша милостью Аллаха родила сына, прекрасного, как серп молодой луны. Старшие же сестры, по просьбе султанши присутствовавшие при разрешении ее от бремени и исполнявшие обязанности повитух, нисколько не были тронуты ее добротой к ним и красотой новорожденного и нашли наконец способ разбить сердце молодой матери. Они взяли ребенка тотчас после его рождения, положили его в маленькую плетеную корзинку, спрятали ее на время и заменили ребенка дохлым щенком, которого и показали всем дворцовым женщинам, уверив, что щенка родила султанша. И при этом известии у султана Хосрой-шаха потемнело в глазах, беспредельно огорченный, заперся он в своих покоях, отказываясь от занятий государственными делами. Султанша же была погружена в печаль, душа ее была унижена, а сердце разбито.

Что же касается новорожденного, то тетки бросили корзинку с ним в воды канала, протекавшего у самого дворца. Но судьбе было угодно, чтобы управляющий садами султана, прогуливавшийся по берегу канала, увидел корзинку, покачивающуюся на волнах. При помощи заступа он притянул корзинку к берегу, осмотрел и нашел в ней красавца ребенка.

И удивился он, как удивилась дочь фараона, найдя Моисея в камышах[1].

Управляющий садами давно уже был женат и желал иметь ребенка, и даже двух или трех детей, которые благословляли бы Создателя. Но его желание и желание жены его до тех пор не были исполнены Всевышним. И оба они страдали от бездетности и одиночества. Поэтому, когда управляющий нашел ребенка несравненной красоты, он взял корзинку и, бесконечно радуясь, побежал в конец сада, где находился его дом, и, войдя в комнату жены своей, взволнованным голосом сказал ей:

— Мир тебе, о дочь моего дяди! Вот дар Щедрого в этот благословенный день! Пусть дитя, которое я принес тебе, будет нашим сыном, как он является сыном судьбы!

И рассказал он жене, как нашел корзинку, качавшуюся на воде канала, и утверждал, что Аллах посылает им этого ребенка, вняв их постоянным молитвам. И жена управляющего садами взяла ребенка и полюбила его. Слава же Аллаху, вложившему в сердце бесплодных женщин чувство материнства, как вложил Он и в сердце бесплодной курицы желание высиживать камни!

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

СЕМЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Слава же Аллаху, вложившему в сердце бесплодных женщин чувство материнства, как вложил Он и в сердце бесплодной курицы желание высиживать камни!

На следующий год бедная мать, столь безжалостно обманутая и лишенная плода своего, волей Раздавателя щедрот произвела на свет другого сына, еще более прекрасного. Но обе сестры сторожили, выказывая притворное участие, а на самом деле преисполненные ненависти; и так же как и в первый раз, не пожалели они новорожденного сестры своей и тайком унесли ребенка в корзинке на канал. А всем во дворце показывали котенка, уверяя, что им только что разрешилась от бремени султанша. И все были удивлены и опечалены. А до крайности пристыженный султан, без сомнения, предался бы порывам бешенства, если бы не была ему знакома покорность велениям неисповедимой справедливости.

Сердце султанши было полно горечи и отчаяния, и плакала она горючими слезами.

А что касается ребенка, то Аллах, охраняющий судьбу младенцев, заставил управляющего садами, гулявшего на берегу, снова заметить корзинку. И как и в первый раз, управляющий спас ребенка и отнес его жене своей, которая полюбила его как собственное дитя и воспитывала его так же тщательно, как и первого.

И во исполнение молитв своих правоверных Аллах даровал плодородие султанше, которая родила и третьего ребенка. А сестры ее, ненавистничество которых еще не было удовлетворено, продолжали замышлять гибель меньшой сестры своей и поступили с новорожденной девочкой так же, как поступили раньше со своими племянниками. Но и ее приютил сострадательный управляющий, как и двух братьев ее, царевичей, и вместе с ними кормил ее, ухаживал за ней и любил ее.

Но на этот раз, когда сестры, сделав свое дело, положили на место новорожденной слепую мышь, султан, несмотря на все свое милосердие, не мог уже сдержать гнева своего и воскликнул: