Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И юный Аслан тотчас же поспешил к начальнику дворцовой стражи, тому самому, который спас жизнь Родимому Пятнышку, и рассказал ему все, как посоветовала ему мать.

Тогда начальник стражи Камал, до крайности изумленный и обрадованный, сказал Аслану:

— Да будет благословен Аллах, срывающий покровы и бросающий свет во тьму! — и прибавил: — С завтрашнего же дня, о сын мой, Аллах отмстит за тебя!

И в самом деле, в этот день халиф устроил большой турнир, на котором должны были состязаться все эмиры и лучшие наездники Багдада и где должна была быть устроена игра с перекидыванием мяча колотушками верхом на лошадях. И юный Аслан был в числе игроков. И он надел свою кольчугу и взял под уздцы самого лучшего коня из конюшни приемного отца своего, эмира Каледа. И он был поистине великолепен; и сам халиф был чрезвычайно поражен его осанкой и его цветущей юностью, поэтому пожелал иметь его своим партнером в игре.

И игра началась. Игроки обеих сторон выказали большое искусство в движениях и поразительную ловкость в перекидывании мяча при помощи колотушек на всем скаку лошадей.

Но вдруг один из игроков стана, враждебного тому, во главе которого был сам халиф, пустил мяч прямо в лицо халифу таким ловким и сильным ударом, что он, без сомнения, стоил бы глаза, а может быть, даже и жизни халифу, если бы юный Аслан с бесподобной ловкостью не остановил как раз вовремя мяч на лету ударом своей колотушки. И он так свирепо отбросил мяч в противоположном направлении, что тот попал в спину всадника, его пустившего, и выбил его из седла, переломив ему хребет.

При этом блестящем подвиге халиф взглянул на юного Аслана и сказал ему:

— Да здравствуют удальцы, о сын эмира Каледа!

И после того как закончился турнир, халиф тотчас сошел с лошади и собрал своих эмиров и всех наездников, принимавших участие в игре; потом он позвал юного Аслана и перед всем собранием сказал ему:

— О доблестный сын вали Багдада, я хочу, чтобы ты сам оценил, какой награды достоин подвиг, подобный твоему! Я готов исполнить все, что ты пожелаешь. Говори!

Тогда юный Аслан облобызал землю между рук халифа и сказал:

— Я прошу повелителя правоверных о мести! Кровь отца моего еще не искуплена, и убийца его жив!

При этих словах халиф был приведен в крайнее изумление и воскликнул:

— Что говоришь ты, о Аслан, о том, чтобы отмстить за отца своего? Ведь отец твой, эмир Калед, здесь, возле меня, и полон жизни, да будет за это благословен Аллах!

Но Аслан ответил:

— О повелитель правоверных, эмир Калед был для меня лучшим из приемных отцов. Ибо знай, что я не сын его по крови, так как отец мой — бывший правитель твоего дворца Родимое Пятнышко!

Когда халиф услышал эти слова, свет померк в очах его, и он глухим голосом проговорил:

— Сын мой, разве не знаешь ты, что отец твой был изменником по отношению к повелителю правоверных?

Но Аслан воскликнул:

— Да хранит Аллах отца моего от того, чтобы замыслить измену! Изменник находится по левую руку от тебя, о эмир правоверных. Это первый начальник стражи Ахмед Короста! Вели обыскать его, и ты найдешь в его кармане доказательство его измены!

При этих словах халиф изменился в лице и сделался желтым, как шафран, и, страшным голосом позвав первого начальника стражи, сказал ему:

— Обыщи при мне первого начальника стражи!

Тогда мукаддем Камал, старый друг Родимого Пятнышка, приблизился к Ахмеду Коросте и в одно мгновение обыскал его карманы — и вдруг вытащил оттуда золотую лампу, украденную у халифа.

Тогда халиф, едва сдерживая гнев свой, сказал Ахмеду:

— Приблизься! Откуда у тебя эта лампа?

Тот же отвечал:

— Я купил ее, о повелитель правоверных!

И халиф сказал стражам:

— Подвергните его сейчас же палочным ударам, пока он не сознается во всем.

И Ахмед Короста был схвачен стражами, обнажен и избит и изранен палочными ударами, и он наконец признался во всем и рассказал всю историю от начала и до конца.

Тогда халиф повернулся к юному Аслану и сказал ему:

— Теперь твой черед. Ты повесишь его собственными руками.

И стражи тотчас надели веревку на шею Ахмеду Коросте, и Аслан схватил ее обеими руками и при помощи мукаддема Камала втащил разбойника на вершину виселицы, поставленной посередине поля состязаний.

Когда правосудие было совершено, халиф сказал Аслану:

— Сын мой, ты еще не испросил у меня милости за свой подвиг.

И Аслан ответил:

— О повелитель правоверных, если ты разрешаешь мне обратиться к тебе с просьбой, то я прошу тебя возвратить мне отца моего!

При этих словах халиф, крайне взволнованный, заплакал и потом простонал:

— Но разве ты не знаешь, сын мой, что бедный отец твой, несправедливо осужденный, умер на виселице? Или, вернее, он, вероятно, умер, но это не вполне достоверно… И потому я клянусь тебе доблестью моих предков оказать величайшую милость тому, кто сообщит мне, что Родимое Пятнышко, отец твой, не умер.

Тогда мукаддем приблизился к халифу и сказал:

— Разрешаешь ли ты мне говорить, о эмир правоверных?

Халиф ответил:

— Мир над тобою! Говори!

И мукаддем Камал сказал:

— Возвещаю тебе добрую весть, о повелитель правоверных, твой прежний верный слуга Родимое Пятнышко жив!