Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Приехав в Аяс, они поручили своих мулов владельцу хана, где они остановились отдохнуть, наказав ему хорошенько ухаживать за ними, а на следующий день они вместе принялись искать корабль, готовый к отплытию в Искандарию. Наконец они нашли такой корабль, который собирался отплыть. Тогда мукаддем, передав Родимому Пятнышку все золото, которое он отобрал у двух евреев, посоветовал ему в полном спокойствии ждать в Искандарии сведений, которые он не замедлит присылать из Багдада, и даже надеяться, что он самолично приедет в Искандарию, откуда он привезет его обратно в Багдад, когда истинный виновный будет открыт.

Затем он со слезами на газах поцеловал его и расстался с ним, когда корабль уже поднял парус. И только тогда вернулся он в Багдад.

Но вот что он узнал по возвращении. На следующий день после повешения подставного Родимого Пятнышка халиф, все еще глубоко взволнованный, позвал Джафара и сказал ему:

— Видел ли ты, о визирь мой, как этот Родимое Пятнышко сумел отблагодарить меня за мои милости и как злоупотребил моим доверием к нему?! Как может в столь прекрасном существе скрываться столь безобразная душа?!

Визирь Джафар, человек, полный дивной мудрости, который тем не менее не мог объяснить себе мотива столь неразумного поступка, ограничился следующим ответом:

— О повелитель правоверных, самые странные поступки непонятны для нас лишь потому, что мы не улавливаем их истинного побуждения. Во всяком случае, мы можем судить лишь о действии, какое производит поступок. И в этом случае действие поступка было плачевно для виновника его, ибо оно привело его к виселице. А между тем, о повелитель правоверных, у египтянина Родимое Пятнышко горе; и в глазах его такой отблеск духовной красоты, что разум мой отказывается верить факту, проверенному моим собственным зрением.

Халиф размышлял после этих слов в течение целого часа и потом сказал Джафару:

— Я хочу пойти взглянуть на тело виновного, качающееся на виселице.

И он переоделся, вышел вместе с Джафаром из дворца своего, и они пришли к тому месту, где подставной Родимое Пятнышко висел между небом и землей.

Тело было закутано саваном, который закрывал его целиком. И халиф сказал Джафару:

— Сними саван.

Джафар снял саван, и халиф посмотрел, но, пораженный, тотчас же попятился, восклицая:

— О Джафар, это совсем не Родимое Пятнышко!

Джафар осмотрел тело и признал, что это действительно не Родимое Пятнышко, но ничем не выказал этого и спокойно спросил:

— Но почему полагаешь ты, о эмир правоверных, что это не Родимое Пятнышко?

Он сказал:

— Он был маленького роста, а этот — большого!

Джафар ответил:

— Это не доказательство. Повешение способствует вытягиванию.

Халиф сказал:

— У бывшего правителя дворца было два родимых пятнышка на щеках, а у этого нет ни одного.

Джафар сказал:

— Смерть изменяет и искажает лицо.

Но халиф воскликнул:

— Пусть так. Но посмотри, о Джафар, на подошвы этого повешенного: они отмечены татуированными, согласно обычаю еретических сектантов Али, именами двух великих шейхов. А ведь ты же знаешь, что Родимое Пятнышко был не шиитом, а суннитом![81]

На это утверждение Джафар заметил только:

— Лишь одному Аллаху известна тайна всех вещей.

Затем они оба возвратились во дворец, и халиф отдал приказ похоронить тело. И с этого дня он изгнал из памяти своей воспоминания о Родимом Пятнышке. Но что касается невольницы, второй жены Родимого Пятнышка, то она была отведена эмиром Каледом к сыну его Разбухшему Пухляку.

И при виде ее Разбухший Пухляк, который не вставал с постели со дня ее продажи, пыхтя поднялся и хотел подойти к ней и обнять ее. Но прекрасная невольница, полная негодования и отвращения к безобразному идиоту, вдруг выдернула из-за пояса кинжал и, подняв руку, воскликнула:

— Отойди, или я убью тебя этим кинжалом и вонжу его вслед за тем в свою грудь!

Тогда мать Разбухшего Пухляка бросилась к ней с протянутыми вперед руками и закричала:

— Как смеешь ты противиться желанию сына моего, о дерзкая рабыня?!

Но молодая женщина сказала:

— О бессовестная, где же существует закон, позволяющей женщине принадлежать двум мужчинам зараз?! И с каких это пор, скажи мне, собаки могут жить в логовище львов?!

При этих словах мать Разбухшего Пухляка сказала:

— Хорошо же! Если так, то ты увидишь, какую тяжелую жизнь придется тебе здесь вести!

А молодая женщина сказала:

— Я предпочитаю умереть, чем отречься от любви господина моего, будь он жив или мертв!

Тогда супруга вали велела раздеть ее, взяла у нее ее прекрасные шелковые одежды и драгоценности и надела на нее жалкое платье кухарки из козьей шерсти и послала ее на кухню, говоря:

— Отныне твои обязанности рабыни будут состоять в том, чтобы здесь чистить лук, разводить огонь под котлами, выжимать сок из овощей и готовить тесто для хлеба.

А молодая женщина сказала:

— Я предпочитаю исполнять эту рабскую работу, чем видеть лицо твоего сына.

И с этого дня она поступила на кухню, но не замедлила завоевать сердца всех других рабынь, которые не давали ей трудиться, заменяя ее во всех работах.