Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

К этому времени на Афоне уже находился военный отряд союзников по Антанте. После прибытия в июле 1916 г. на Салоникский фронт русских частей генеральный консул В. Ф. Каль вновь обратился в российское МИД с предложением ввести на Святую Гору небольшой отряд союзных войск. Новый министр иностранных дел Покровский поддержал эту инициативу. В результате 4 января 1917 г. на территорию Афона на двух французских пароходах и миноносце прибыл русско-французский отряд во главе с капитаном Жиделем в составе 100 российских солдат под командованием поручика Дитша (прибывших из Архангельска через Францию) и 50 французов, который находился там около шести месяцев — до начала июля. В течение этого времени российское влияние на Афоне значительно усилилось. Первоначально части отряда были размещены в Зографе, Ватопеде и Руссике (с 6 января). В Свято-Пантелеимоновском монастыре французы установили радиотелеграфную станцию для связи с Салониками, там же разместилась и часть российских солдат, в прибрежном корпусе обители был устроен главный штаб. 8 января в Руссик прибыли игумены Свято-Андреевского и Свято-Ильинского скитов и представители Братства келлий для визита к командованию отряда. Затем был занят перешеек, размещены посты в Лавре св. Афанасия, в скиту Продром и Свято-Андреевском скиту[263].

Целью прибытия отряда было обеспечение защиты союзного флота от нападения немецких подводных лодок, помощь которым оказывали некоторые греческие и болгарские монахи, прежде всего в Ватопеде и Зографе. Для водворения порядка сразу же начались аресты лиц, подозреваемых в снабжении немецких лодок бензином и продовольствием, а также обыски и конфискация спрятанного в некоторых монастырях оружия. Под арест попал целый ряд германофильско настроенных представителей старшей братии Лавры св. Афанасия, Ватопеда, Иверона, Зографа и других обителей[264].

При посещении Карей французский капитан Жидель попросил Протат выдать оружие, однако проэстосы заверили, что не имеют его. Капитан все-таки провел обыск в карейской пирге, где обнаружил склад вооружения из примерно 100 винтовок и 47 тысяч патронов. Их конфисковали и отправили в Руссик, где устроили временный склад, а позднее вывезли в Салоники. В это же время в других греческих обителях нашли более 400 винтовок, около 100 тысяч патронов, большое количество кинжалов и другого оружия (в основном оно было выдано монахам греческим правительством еще во время Второй Балканской войны). В результате французы 9 января арестовали в Карее нескольких греческих проэстосов и грамматика Кинота о. Амвросия, 25 января был арестован один греческий эпистат и два монаха. В тот же день трех арестованных проэстосов (Ватопеда и Ксиропотама) отправили в Салоники[265].

Современные исследователи отмечают: «Странам Антанты из разных источников стало известно о том, что германофильско настроенные монастыри на одной из возвышенностей поставили телеграф, обслуживающий центральные империи, около двух монастырей была замечена световая сигнализация, служившая маяком для немецких подводных лодок, кроме того, было обнаружено 5000 ружей. 130 тыс. боевых патронов. Револьверы, динамит. Пулеметные ленты и др. виды оружия и боеприпасов, а в Ватопедском монастыре — электростанция и база для снабжения подводных лодок. Даже в самом Протате, глава которого просил из уважения к нему как к высшему духовному лицу на Афоне, не производить обыск в здании Протата, было обнаружено 125 винтовок и 45 тыс. патронов»[266].

Прогерманское королевское правительство в Афинах выразило свой протест против высадки союзного отряда, но он был отклонен. В сообщении Петроградского телеграфного агентства от 27 января 1917 г. говорилось: «Русский посланник в Афинах имел продолжительное совещание с президентом совета министров и заявил, что протест греческого правительства против оккупации Афона франко-русскими войсками не может быть принят в соображение, так как на Лондонской конференции был признан нейтральный и автономный характер Афона»[267].

15 февраля на Святую Гору прибыли еще 50 русских и 20 французских солдат. В тот же день в Салоники на пароходе увезли арестованных проэстосов Лавры св. Афанасия и Каракалла, а также доктора из Зографа. В Салониках некоторых задержанных отпускали без права возвращения на Афон до конца войны, а особенно виновных ссылали на остров Метелин. Туда, по распоряжению генерального консула В. Ф. Каля, попали «за немонашеское поведение» и два русских инока — старец келлии св. Евфимия Великого иеромонах Илия (Орловский) и монах-кавиот Трифон (Гелеверы). Из насельников Руссика по недоразумению был арестован только монах Викентий, но через час отпущен[268].