Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

После выбытия части гермонофилов существенные изменения претерпел состав Протата, 18 февраля его члены приезжали с визитом в Руссик к военным властям, где они тогда находились. Изменив свою политическую позицию, Кинот 6 марта принял новое послание Е. Венизелосу, в котором говорилось: «а) Кинот отвергает Королевское в Афинах правительство до того времени, пока не будет воссоединено все королевство в одно целое, о чем единодушно молится Святая Гора, как и о мире всего мира; б) признает вместо него временное народное в Солуни правительство Венизелоса, которому выражает свою веру, почтение и преданность… г) выражает признательность свою дружественному Анданту союзным великим державам за их предстательство нашей народности и Святой Горы и просит их, дабы всегда благосклонно ограждали они монашеское самоуправление Святой Горы…»[269]

Кинот стал рассылать свои решения только за подписью и печатью французского капитана. Начальник отряда также затребовал каталог всех святогорских судов и указал выставить на них литеры «М. А.» и номера, чтобы контролировать судоходство у полуострова. Весной французские части разбили у границы Афонского полуострова отряд дезертиров с Салоникского фронта, защитив от них Святую Гору. В начале марта французы начали обширную вырубку афонского леса, в том числе на территории Руссика, на нужды армии по приказу главнокомандующего[270].

В связи с этим настоятель обители игумен Мисаил написал российскому посланнику в Афинах Е. П. Демидову, что французский офицер нанял 20 дровосеков и приказал рубить монастырский лес на дрова, старший русский офицер Дитш остановил было эту порубку и попросил вмешаться российское консульство в Салониках, но на запрос последнего главнокомандующий лишь ответил, что ему нужен лес. Игумен просил Демидова помочь прекратить порубку и добиться оплаты вырубленного леса[271]. В конце концов, конфликт был улажен: вырубка продолжилась, но французы стали оплачивать вывезенную древесину.

Первоначально в Руссике располагались как русские, так и французские солдаты (всего 60 человек). Из-за роста активности немецких подводных лодок в середине апреля была объявлена блокада Афона, без разрешения военных властей ни один монастырь не имел права отпускать со своей пристани лодки дальше чем на 500 метров от берега, ночью запретили зажигать огни[272]. 12 мая французский отряд перебазировался в Дафну, а часть русских солдат осталась в Свято-Пантелеимоновском монастыре. При этом другая часть во главе с поручиком Дитшем располагалась в Свято-Андреевском скиту. Наводя порядок, Дитш распорядился задерживать всех монахов, появлявшихся в Карее в нетрезвом виде. В качестве наказания их на несколько дней сажали на хлеб и воду в особое помещение в Свято-Андреевском скиту или отправляли в Руссик носить дрова и заготавливать лес для союзных войск[273].

В отдельных случаях российские офицеры помогали русским келлиотам, поддерживая их в спорах с греческими монастырями. В частности, 24 мая в грузинской келлии св. Иоанна Богослова состоялось освящение Иоанно-Богословского храма, который был построен еще в 1870 г., но монастырь Иверон не разрешал освящение престола. Теперь монастырские власти не только позволили это, но и дали возможность провести воду по трубам из дальнего источника, а также разрешили рубить лес на дрова и даже выражали готовность признать келлию скитом, чего она давно добивалась. При этом некоторые насельники келлии считали, что можно вновь сделать грузинским сам Иверский монастырь, как это было в древности[274]. С помощью отряда был взят и повешен на колокольню принадлежавший русской келлии Вознесения Господня колокол, который по указанию Филофеевского монастыря и Протата 4 года не давали келлии.

Зависимые от греческих монастырей русские скиты тоже получили временную возможность обойти установленный порядок и несколько облегчить свое положение. По настоянию русского командира отряда к июлю 1917 г. после долгих переговоров с Ватопедским монастырем был получен официальный документ на право Свято-Андреевского скита иметь в отведенном здании на берегу моря свою собственную пристань (арсану)[275]. Но после ухода русско-французского отряда Ватопедский монастырь сначала потребовал обратно разрешение на пристань, а затем просто признал это соглашение недействительным. Острая нужда заставила братию Свято-Андреевского скита в 1917 г. продавать имевшиеся строительные материалы и вещи, так как в сложившейся обстановке она была не в состоянии платить проценты за взятые у греков в долг деньги.