Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

В марте 1918 г. братия русских обителей Афона, в частности игумен Иоанн и Духовный Собор старцев Свято-Ильинского скита, приняла решение: «При совершении молитвенной читки в церкви о даровании победы нашему воинству над врагами нашими вместо произносимых слов: „Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помози рабам твоим“ — говорить: „Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, спаси и помилуй Отечество наше“». Это сделали вследствие происшедших перемен в военно-политических обстоятельствах Отечества нашего — прихода к власти большевиков и начала Гражданской войны[287].

Весной и летом 1918 г. по-прежнему серьезной оставалась угроза со стороны немецких подводных лодок. Так, 4 мая и 25 июня морской министр Греции адмирал Павел Кундуриотис отдал приказы о том, что греческие военные суда будут стрелять в окна тех монастырских зданий на Афоне, где ночью загорится свет, и конфисковывать лодки афонитов без номеров. 6 августа чуть было не был потоплен приобретенный Руссиком парусник под командой капитана о. Симеона. Он встретился в Кассандрийском заливе с подводной лодкой, но та сначала стала топить другой парусник, и «последнее достояние обители» удалось спасти, уведя его на мелководье[288].

Однако самой серьезной проблемой оставалась нехватка продовольствия. В конце марта 1918 г. игумен Мисаил послал в Салоники специальное доверенное лицо монастыря — иеромонаха Симеона для закупки в Греции продовольственных запасов[289]. В начале мае он установил связи с Иоанническим банком и получил разрешение от английских властей на закупку продовольствия в Египте и вывоз его на Афон через Александрию. 16 мая о. Симеон получил разрешение на доставку из Александрии 28 тонн риса и 4 тонн сахара. Однако в продовольствии нуждались все русские обители Афона, и иеромонах подал второе прошение английскому консулу в Салониках на вывоз для Руссика, Свято-Андреевского, Свято-Ильинского скитов и русских келлиотов 217 тонн риса и 61 тонну сахара. В результате продовольствие было закуплено и в начале октября доставлено на Афон[290].

Это лишь несколько смягчило ситуацию. В летописи Свято-Пантелеимоновского монастыря отмечалось, что в течение 1918 г. за трапезой почти всегда были лишь щи, каша и хлеб, вино разбавляли водой на 50 %, сыр давали только по большим праздникам, иногда ели рыбу. Сахара два месяца не было вообще, и чай пили с солью, затем чай, сахар и другие необходимые припасы с большими затратами удалось получить из Александрии. Почти вся братия летом рубила лес на дрова для монастыря и на продажу французам, чтобы на вырученные деньги закупать на греческих метохах хлеб. Все имевшиеся у Руссика денежные процентные бумаги уже были отданы греческим монастырям в залог, так как за время войны у них сделали много займов. Ввиду невозможности достать керосин пришлось везде резко сократить освящение, спичек одно время почти не было. Но, несмотря на значительную нехватку продовольствия, Свято-Пантелеимоновский монастырь выдавал с осени 1917 г. хлебный паек 250 бедным пустынникам (по 4 ока на каждого)[291].

29 октября на Афоне было получено сообщение о том, что Германия приняла все условия союзников для перемирия и военные действия прекращены. В Руссике «все иноки при встрече поздравляли друг другу с победой». 30 октября в Покровском соборе игумен Мисаил отслужил благодарственный молебен о даровании победы над врагами и заключении перемирии, на котором присутствовали представители французской армии. В этот день монастырь был украшен флагами союзных держав. Так завершился для обители период Первой мировой войны. В монастырской летописи отмечалось, что монахи пережили войну, хотя и с большими лишениями, но «без тех ужасов и скорбей, которые выпали православным в России»[292].

Сложности первых послевоенных лет

После Октябрьской революции и начавшейся в 1918 г. в России Гражданской войны русское афонское монашество оказалось окончательно отрезано от родины. Хотя некоторые сведения о происходивших там трагических событиях доходили до Афона, монахи русских обителей, порицая большевизм и устроенные антицерковные гонения, первоначально воздерживались от прямых политических выступлений. Так, в ответ на призыв пребывавшего в то время в Константинополе архиепископа Кишиневского и Хотинского Анастасия (Грибановского) «подать свой голос в защиту угнетенного большевизмом народа» настоятели Свято-Пантелеимоновского монастыря, Свято-Андреевского и Свято-Ильинского скитов 9 августа 1919 г. ответили, что «едва ли в данном случае найдемся в состоянии произнести влиятельное слово к вразумлению наших соотечественников»[293].