Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

После 1917 г. Свято-Ильинский скит оказался должен крупные суммы своим афонским кредиторам, в то же время не будучи в состоянии платить ежегодный налог в 150 лир монастырю Пантократор. Еще в июне 1918 г. скиту пришлось из-за нехватки средств отказаться от конаков (комнат) в афонском порту Дафна, а в октябре того же года — от конаков в Карее. С 1919 г. трудоспособные члены братии группами по 10 человек нанимались на работу по сбору урожая, в том числе за пределами Афона. В марте 1920 г. монастырь установил, что скит должен платить свой ежегодный налог из расчета 38 драхм за одну лиру, а не по обычному расчету 23 драхмы за лиру В 1921 г. из-за введения налога на удобрения, собранные скитскими дровосеками в лесу, скиту пришлось отказаться от их сбора. В том же году монастырь объявил, что, поскольку число братии в скиту стало меньше, ежегодное разрешение на две тысячи бревен для отопления сокращается вдвое. В 1918-м — начале 1920-х гг. скит продал, в основном Пантократору, часть церковной утвари — кресты, чаши, а также вышитые коврики и облачения, паровую мельницу для муки, бревна и доски, рельсы, листы железа, несколько мулов и лошадь[301].

^{Интерьер храма св. прор. Илии Свято-Ильинского скита}

Последний дореволюционный настоятель Свято-Андреевского скита архимандрит Иероним (Силин, 1866–1920) скончался от инфаркта 10 января 1920 г.[302] На его место заступил схиархимандрит Митрофан (Щербаков, 1874–1949), утвержденный 22 января 1920 г. Константинопольским Патриархом игуменом Свято-Андреевского скита. Отца Митрофана, наряду с настоятелем Свято-Пантелеимоновского монастыря архимандритом Мисаилом, называли столпом русского монашества на Афоне[303]. Несмотря на свою скромность, игумен Митрофан был отличным организатором и руководителем. Со временем он смог установить контакты со многими известными деятелями русской эмиграции и через них организовать материальную поддержку скита. При этом архимандрит лично подавал братии пример трудолюбия и нестяжательства: трудился на огороде и в саду, при заготовке дров и разгрузке кораблей. Скончался отец Митрофан 9 марта 1949 г.[304]

В начале января 1919 г., под Рождество, на Афон приехал один из самых известных афонских исповедников — настоятель подворья Свято-Андреевского скита в Одессе архимандрит Питирим, будущий схиепископ Петр (в миру Потапий Федорович Ладыгин, 1866–1957). Летом 1918 г. он получил поручение св. Патриарха Московского и всея России Тихона вручить Вселенской Патриархии уведомление об избрании в России Патриарха. Чтобы выехать из Москвы, понадобилось разрешение В. И. Ленина, и отец Питирим, по некоторым сведениям, добился встречи с главой советского государства. Ленин расспросил его о положении на Украине и распорядился выдать необходимые документы. Архимандрит сумел добраться до Константинополя и вручить послание, затем посетил Афон[305].

Отец Питирим также входил в состав Украинской комиссии по делам военнопленных, и в конце 1918 г. ему удалось добиться от турецких властей возвращения русским афонским обителям зданий их подворий в Константинополе, в том числе подворья Свято-Пантелеимоновского монастыря. Во время посещения Руссика архимандрит много рассказал братии о жизни в России и о гонениях на Церковь со стороны большевиков[306]. Дальнейшая судьба отца Питирима была очень сложной. Ответное послание Вселенского Патриарха он доставил лично Святейшему Патриарху Тихону После закрытия летом 1923 г. возглавляемого им подворья архимандрит Питирим оказался выслан из Одессы, в 1925 г. он был тайно хиротонисан в Средней Азии во епископа Уфимского, в 1927 г. принял схиму с именем Петр и стал окормлять большое количество тайных общин. Владыка подвергался неоднократным арестам — в 1926, 1928, 1937, 1945, 1951 гг., нелегально жил в разных местах, в том числе на Тянь-Шане, и скончался 19 февраля 1957 г. в городе Глазове[307].

^{Иеромонахи Макарий (Реутов) и Питирим (Ладыгин). 1913 г.}

В дни посещения о. Питиримом Афона русские святогорцы переживали эпидемию тяжелой формы гриппа («испанки»), занесенной из Македонии. Эпидемия началась в декабре, и за короткое время в Свято-Пантелеимоновском монастыре умерли 17 человек. Особое опустошение «испанка» произвела среди русских бедных пустынников (сиромахов), так как они страдали от хронической голодовки и отсутствия всякой медицинской помощи[308].