Тысяча огней

Глубинные районы острова представляют собой совершенно гладкую равнину, на которой лишь кое-где встречаются редкие заросли колючей акации. Наш джип несся по равнине в поисках залегшего в кустах стада газелей. Впереди на капоте, уперевшись ногами в фары, чтобы машина при резком повороте и торможении не сбросила их, стояли наготове двое охотников с заряженными ружьями. После тридцати минут поисков шум мотора вспугнул стадо газелей. Джип немедленно помчался в погоню. Спидометр показывал сначала шестьдесят, затем семьдесят и, наконец, восемьдесят километров в час. Объятые страхом животные пытались уйти от преследователей, но это им не удавалось. Через несколько минут их стремительный бег замедлился, и вскоре они окончательно выбились из сил.

Джип тоже сбавил скорость, охотники прицелились и открыли стрельбу. Пули не убили, а лишь ранили животных: трудно хорошо прицелиться с несущейся вперед машины. Три раненые газели упали в песок, четвертая проскакала еще сотню-другую метров и вдруг, подогнув передние ноги, рухнула замертво. Не успели машины остановиться, как двое охотников-арабов уже соскочили на землю, держа в руке длинный нож. Мусульмане не могут есть мясо животного, если в миг смерти его глаза не были обращены на восток, к Мекке. Поэтому оба охотника торопились прикончить газелей своими руками, прежде чем они умрут от пуль в столь неортодоксальной «позиции». Каждый из арабов схватил свою добычу за рога, повернул ее голову к востоку и молниеносно вонзил нож в горло газели, еще трепетавшей после неистового бега. На мгновение я почувствовал себя негодяем, соучастником подлого убийства беззащитного живого существа. Я невольно поймал испуганный и недоумевающий взгляд умирающего животного.

Поэтому, когда аменокал предложил организовать на джипах охоту на антилоп, я сразу же отказался. Ибн Саукал, хотя он и понял причины моего отказа, все равно обиделся. Они, туареги, охотятся совсем не так, как я рассказал. Никто не будет стрелять по животным с джипа.

— У нас нет столько мехари, как прежде, — неторопливо пояснил Ибн Саукал, — но мы можем с помощью ваших машин показать, как охотились прежде туареги. Это не было предательским избиением животных. А раз не было раньше, то не будет и теперь.

— Как же охотились прежде воины-туареги, — спросил я через переводчика.

Переводчик тут же перевел мой вопрос, и между ним, аменокалом и другими туарегами завязалась оживленная беседа. Видно, при воспоминании о былых славных временах в них пробудилась душа охотников… Их глаза заблестели, сразу исчезло обычное бесстрастное выражение, которое, казалось, никогда не сходило у туарегов с лица. Все принялись жестикулировать, заговорили быстро и громко. Переводчик повернулся к нам и пояснил:

— Раньше они охотились на антилоп сетями. Но для этого нужно много верблюдов, а их теперь не хватает. Сети у охотников сохранились, и если вы согласны использовать ваши джипы вместо верблюдов, то все будет как в старину.

Поздно ночью мы на трех джипах отправились в район пустыни Хаммада Эль-Хамра. На капоте каждого джипа сидел, устремив взор к горизонту, проводник-туарег. Время от времени он легким движением руки показывал, куда ехать дальше. Проехав с десяток километров, мы по знаку гида останавливались, охотники слезали и принимались внимательно изучать экскременты антилоп.

— Они определяют, давно ли здесь прошло стадо животных, — объяснил нам переводчик.

После каждой такой остановки джипы меняли направление, и уже через два часа езды мы потеряли всякую ориентировку в этой голой плоской пустыне. Но по уверенным жестам наших гидов мы догадывались, что они твердо держат в руках нить Ариадны. Главная наша забота— бензин. Туареги не понимают, что бензина может не хватить, им вообще не очень ясно, зачем он нужен. Тем более им непонятно, что мы должны оставить часть бензина на обратный путь. Прежде чем опасения такого рода заставили нас отказаться от поисков, раздался крик одного из гидов; он взволнованно показал вдаль, туда, где полоса хаммады сливалась с низкой линией горизонта. Меж камней мы с трудом различили на горизонте стадо антилоп. Отсюда они казались совсем маленькими, но это был обычный в пустыне световой обман. Едва джипы помчались в указанном направлении, мы убедились, что это весьма крупные антилопы с великолепными рогами. Это и есть букра. Они неслись с невероятной быстротой и пока не выказывали никаких признаков усталости. Мы, конечно, могли бы увеличить скорость до шестидесяти километров в час, но это была лишь первая проба сил. Туареги знаком велели нам не прибавлять скорости, и не видно было, чтобы они готовились начать охоту. Но едва антилопы замедлили свой бег, гиды подняли руку, приказывая нам сбавить ход.