Тысяча поцелуев, которые невозможно забыть

— Но ты же любишь ее, — прошептал Элтон и отстранился. Его нижняя губа предательски дрожала.

Меня опять хватило только на то, чтобы кивнуть.

— Не хочу, чтобы Поппимин уходила. Это она сделала так, что ты снова со мной разговариваешь, и мы с тобой снова лучшие друзья. — Он шмыгнул носом. — Не хочу, чтобы ты снова злился.

Каждое его слово впивалось в меня кинжалом, но и несло облегчение — ведь это Поппи повернула меня к брату. Как бы она огорчилась, если бы я снова не обратил на него внимания.

— Не бойся, дружок, — шепнул я ему на ухо. — Обещаю, этого больше не будет.

Элтон поднял голову, вытер глаза и откинул со лба волосы. Тут уж я не удержался и улыбнулся. Он тоже улыбнулся и обнял меня еще крепче, а потом не отпускал, пока в комнату не вошел доктор. Нам разрешили повидать больную, но не всем сразу, а заходя в палату по двое.

Первыми пошли миссис и мистер Личфилд, потом наступила моя очередь. Я открыл дверь и замер на месте.

Поппи лежала на кровати посреди палаты, подключенная к окружавшим ее аппаратам. Мне показалось, что сердце пошло трещинами. Сломленная, притихшая, ни улыбки, ни смеха на лице и в глазах.

Я подошел ближе и сел на стул у кровати. Взял ее руку, поднес к губам.

Тишина была непереносимой, поэтому я начал рассказывать Поппи о нашем первом поцелуе, а потом и о других, которые помнил с восьми лет, — как принимал их, что чувствовал. Я говорил и говорил, зная, что если она слышит, то ей это понравится.

Я вспомнил и пережил каждый из сохраненных ею поцелуев.

Все девятьсот два — этого рубежа мы достигли.

И те девяносто восемь, которые еще остались.

Когда она проснется.

Потому что она хотела и должна была проснуться.

Потому что за нами еще осталось неисполненное обещание.

Глава 14 Сад в цвету и восстановленный покой

Руне

Неделей позже

— Привет, Руне.

Я поднял голову, оторвав глаза от листка, на котором писал, — у двери в палату стояла Джори. За спиной у нее, в коридоре, виднелись Джадсон, Дикон и Руби. Я кивнул, и они все вошли.

Поппи все еще лежала на кровати, в коме. По прошествии нескольких дней врачи сказали, что худшее позади, и в палату стали впускать других посетителей.

Все вышло, как она и обещала. Поппи справилась с инфекцией, не позволив болезни сломить ее. Я знал, что так оно и будет. Давая обещание, она смотрела мне в глаза и держала меня за руку. Сказано — сделано.

Теперь доктора планировали в течение нескольких следующих дней постепенно вывести ее из комы. Начиная с сегодняшнего вечера дозу обезболивающего предполагалось понемногу уменьшать. И больше всех этого ждал я. Прошедшая без Поппи неделя показалась мне вечностью, все шло не так, и ничего не получалось. В ее отсутствие в моем мире случилось так много перемен. И в то же время в другом, внешнем, едва ли не все осталось по-прежнему.

Правда, теперь вся школа знала, что времени у Поппи совсем мало. Как и следовало ожидать, новость шокировала и опечалила многих. Большинство наших сверстников знали друг друга с детсадовских времен. И хотя не все были так же близки с Поппи, как члены нашей небольшой группы, потрясенный город так и не пришел в себя. Верующие, желая показать свою любовь, молились за ее здоровье. Узнай об этом Поппи, она, несомненно, была бы тронута.

В чем доктора не сходились, так это в оценке ее состояния после выхода из комы. Прогнозы относительно того, сколько еще осталось больной, они давали с большой неохотой, неизменно указывая, что организм значительно ослаблен инфекцией. Лечащий врач предупредил, чтобы мы приготовились: после вывода из комы рассчитывать на большее, чем несколько недель, не стоит.

Как ни тяжел был удар, как ни терзала сердце боль, я все же старался находить радость в маленьких победах. Для исполнения последних желаний Поппи в моем распоряжении оставалось еще несколько недель. Несколько недель, чтобы проститься по-настоящему, услышать ее смех, увидеть улыбку, поцеловать мягкие губы.

Вошедшие первыми Джори и Руби встали по другую сторону кровати, на которой лежала Поппи. Дикон и Джадсон присоединились ко мне. Джадсон положил руку мне на плечо.

Как только известие о случившемся с Поппи распространилось по школе, мои друзья сорвались с занятий и нагрянули в больницу. Увидев их в коридоре, я понял — теперь все знают. С тех пор они постоянно поддерживали меня и были рядом.

Некоторые обижались, что мы с Поппи никому ничего не сказали, кроме Джори. Но в конце и они поняли, почему Поппи не захотела привлекать к себе внимания. Думаю, за это ее полюбили еще больше, потому что увидели ее истинную силу и крепость духа. Всю последнюю неделю ребята приносили мне полученные от преподавателей задания. Как я заботился о Поппи, так и они заботились обо мне. Дикон и Джадсон сказали, что сделают все, чтобы я не оказался на финише школы за бортом. Лично я о школе думал в последнюю очередь, но был признателен им за внимание.