Тысяча свадебных платьев

– Почему я так переживаю? – эхом повторила Рори, уязвленная до слез его бесцеремонной отповедью. – Солин, как оказалось, моя бабушка. Но даже если бы она ею не была – она все равно моя хорошая подруга. И от вас мне ничего не надо. Я просто пыталась исправить то, что сорок лет назад пошло наперекосяк. Потому что я знаю, что довелось ей пережить, когда она узнала, что вы пропали без вести. И знаю, что это за ад, когда неизвестно, жив человек или нет, когда ты, может быть, никогда уже и не узнаешь, что с ним случилось, и даже с ним не попрощаешься. Я знаю, что это такое, причем совсем не понаслышке.

Рори отвернулась, чтобы вытереть с лица слезы, подавленная тем, что нечаянно вступила на собственную, столь личную, территорию.

– Мисс Грант…

Подняв взгляд, Рори увидела, что Энсон протягивает ей аккуратно сложенный, отглаженный носовой платок. Инициалы на сей раз оказались темно-синего цвета – однако они были. «Э. В. П.». Взяв платок, Рори промокнула глаза.

– Простите. Я не хотела позволять себе эмоции, но для меня это тоже слишком болезненная тема. И я действительно знаю, каково это – потерять кого-то, как потеряла она. И никогда не узнать…

Вся надменность в осанке Энсона как будто исчезла. Он подался вперед, сложив руки на краю столика.

– Ваш муж?

Морщинки вокруг его рта и глаз слегка разгладились, сделав его заметно моложе – и таким похожим на Камиллу в те минуты, когда она позволяла себе расслабиться.

– Мой жених, Хакс. То есть, простите, на самом деле его зовут Мэттью. Но фамилия у него Хаксли, и потому все друзья и знакомые называют его Хакс.

– И что с ним произошло?

– Он с миссией «Врачи без границ» отправился в Судан. Он педиатр. Однажды утром на клинику, где он работал, совершили налет. Подъехал фургон, и его вместе с двумя другими людьми насильно погрузили в машину и увезли неизвестно куда. Прошло уже девять месяцев, а до сих пор, похоже, никто и ничего о них не слышал.

– Мне очень жаль. Сейчас в мире крайне неспокойно, много разных группировок со своими интересами и требованиями. Однако не стоит опускать руки. Его похитители, кем бы они ни были, прекрасно знают, что единственный шанс получить то, что им нужно, имеет главное условие – сохранить жизнь заложникам. Возможно, все и кажется безнадежным, но поверьте, у меня уже есть кое-какой опыт по этой части. Федерация Красного Креста сотрудничает с правительствами по всему миру, пытаясь возвратить домой тех, кто оказался в таком переплете. И то, что об этом ничего не слышно, еще не означает, что ничего не делается.

– Спасибо вам за поддержку, – пробормотала Рори, искренне благодарная за эти слова утешения. – Трудно верить в лучшее, когда нет ни малейших вестей, когда не представляешь, сколько еще может это продлиться, и уже не за что даже зацепиться надеждой. Я и представить не могу, как жить с этим сорок лет… Видимо, я надеялась…

– Что после сорока лет разлуки мы с Солин вдвоем направимся к закату, пока по экрану катятся титры? – Энсон откинулся на спинку стула, как будто ему необходимо было проложить между ними некую дистанцию. – Что мы станем одной большой семьей, будем вместе праздновать дни рождения и устраивать воскресные обеды? Боюсь, для этого уже слишком поздно.

У Рори жаром полыхнули щеки. Где-то в самом потаенном уголке души это было именно то, на что она надеялась. На мгновение перед ней открылась та сторона Энсона, с которой подобное было бы возможно. Она увидела в нем мужчину, предложившего свой платок женщине в слезах. Но стоило вернуться к теме Солин, как тот Энсон мигом испарился.

– Вы не верите в счастливый финал? – тихо спросила Рори.

– С некоторых пор – нет.

– Вот почему вы так и не женились?

– Не представляю, какое отношение это может иметь к делу – или, если уж на то пошло, к вашим личным интересам. Но, если вам угодно, давайте скажем так: я посвящен в некоторые факты, которыми вы не располагаете.

Рори сложила платок и протянула ему обратно.

– Не понимаю, что это означает, но если вы хотя бы просто приедете в Бостон…

– В этой истории нет никаких шансов на счастливый финал, мисс Грант. Порой что-то заходит уже слишком далеко, чтобы это можно было спасти. – Поднявшись, Энсон холодно кивнул: – На этом позвольте откланяться, у меня завтра ранний подъем. – Он небрежно положил на стол несколько купюр. – Очень сожалею насчет Мэттью. Надеюсь, в итоге все сложится наилучшим для вас обоих образом.

При виде удаляющегося из бара Энсона у Рори упало сердце. Она поверить не могла, что годы могли ожесточить его настолько, что он повернулся спиной к женщине, которую так сильно любил все эти годы, или что он захлопнул дверь перед возможностью наладить связь со своей дочерью. Но это было очевидно.

Она бросила в сумку фотографии, потом взяла в руки бухгалтерский журнал… и резко вскочила. Он ведь даже туда не заглянул! Если бы он это сделал, то, возможно…

«Да… еще возможно…»