Тысяча свадебных платьев

Все в баре разом обернулись к Рори, когда она решительным жестом, едва не сбив со стола бокал, закинула сумку на плечо и помчалась к выходу. Выскочив в вестибюль отеля, она остановилась, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Наконец она заметила Энсона – тот почти уже скрылся за углом, направляясь к лифтам. Рори теперь уже практически бежала, отчаянно надеясь догнать его, прежде чем он уедет в лифте.

– Энсон! – громко позвала она, и голос ее эхом отразился от пустых стен коридора. – Подождите! Пожалуйста!

Энсон уже успел войти в лифт, когда вдруг увидел ее. На миг он замер, потом принялся тыкать пальцем в панель с кнопками, чтобы скорее закрыть дверь. Когда двери уже начали закрываться, Рори резко протянула вперед руку. Двери дернулись на месте, словно сбитые с толку, потом разъехались по сторонам.

Энсон уставился на нее, слишком изумленный происходящим, чтобы как-то на это отреагировать. Рори тем временем сунула ему прямо в грудь бухгалтерскую книгу и тут же отступила назад. Возможно, он и бросит эти записи в мусорное ведро, как только доберется до своего номера, но, по крайней мере, она сделала все, что могла. Остальное уже зависело от него.

Глава 40 Рори

26 сентября 1985 года.

Бостон

Рори включила дворники на максимальную скорость, уже жалея, что не осталась дома и не забралась в ванну, как планировала. Однако, когда она вернулась из аэропорта домой, автоответчик передал ей сообщение от матери. Это было очередное приглашение на воскресный бранч (принимать которое Рори не собиралась), но также Камилла обмолвилась, что у нее на сегодняшний вечер билеты в театр, а это означало, что, если Рори поспешит, то сможет незаметно поставить фото на место, пока мать не заметила, что оно исчезло.

Рори чувствовала себя очень вымотавшейся после бессонной ночи. Она была такой наивной, надеясь, что Энсон, вернувшись в свой номер, только заглянет в отцовские записи и сразу изменит свое мнение. Но этого, естественно, не произошло. Ожидая, пока ей привезут завтрак, Рори попыталась позвонить в его номер – чтобы обратиться, так сказать, с последним словом, – однако на ресепшене сообщили, что мистер Перселл уже выписался из отеля.

Перед отъездом в аэропорт Рори позвонила Тии рассказать о встрече с Энсоном, и они сошлись на решении, что той понадобится еще пара-тройка недель, чтобы «обработать» брата. Так что в течение этого времени Рори ничего не следовало говорить своей матери, а следовало заняться тем, чтобы постараться устранить случившийся в их отношениях с Солин разрыв.

Когда она свернула на подъездную дорожку, в доме было темно, только сквозь занавески на окнах по бокам от входа просачивался из прихожей свет. Маминой машины тоже не было видно. Достав свой старый ключ от родительского дома, Рори подхватила с пассажирского сиденья сумку, вышла из машины и направилась к крыльцу.

Чувствуя себя вором-домушником, она проникла внутрь и почти на ощупь, полагаясь только на свет из прихожей, двинулась в гостиную. Впрочем, заскочила она сюда лишь на минуту – а потом вернется к себе, залезет в ванну с пузырьками и чего-нибудь перекусит, проглядывая журнал. Или, может, пропустит сегодня ванну и сразу пойдет спать. Завтра ожидался чрезвычайно насыщенный день.

В гостиной Рори прошла вдоль дивана, мимо двух каминных кресел с ушками и наконец приблизилась к горке в углу. Стоило ей повернуть маленький ключик и открыть дверцу, как в гостиной зажегся свет.

– Аврора! Что ты бродишь тут в потемках?

Беззвучно шевеля губами, Рори судорожно пыталась придумать какую-нибудь отговорку. Камилла нахмурилась.

– Я увидела твою машину, подъезжая к дому. У тебя что-то… – Она осеклась, заметив в руках у дочери рамку с фотографией. – Зачем она тебе понадобилась?

– Я просто… – Рори окинула взглядом комнату, словно где-то в углу могло скрываться более-менее разумное объяснение ее действий. Однако ничего не нашла. – Я думала, ты в театре.

– Я там и была. Но у меня разыгралась аллергия, и в антракте я ушла. – Камилла поставила сумочку на подлокотник дивана, сняла с плеч расшитую переливающимся бисером шаль, встряхнула ее, разметав по сторонам оставшиеся после дождя капли, и отложила в сторону. – Аврора, что происходит? Ты не ответила и не перезвонила ни на один из моих звонков, а теперь я вдруг обнаруживаю тебя крадущейся тут в темноте. Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Например?

– Я понятия не имею – но явно что-то происходит. Если тебе зачем-то понадобилась эта фотография, ты могла бы просто ее попросить.

На мгновение Рори решила было соврать, но у нее все равно это бы не получилось, тем более что мать хорошо знала, как она терпеть не может именно эту фотографию.

– Я не пыталась ее взять, – наконец ответила она. – Я ее возвращала.

– Откуда?

– На днях, когда тебя не было, я заехала сюда и… позаимствовала на время.

– Но зачем? – искренне опешила Камилла.

– Я только что вернулась из Сан-Франциско. А до этого ездила в Ньюпорт.

– Не понимаю. Какое отношение имеют Сан-Франциско и Ньюпорт к твоей детской фотографии?