Тысяча свадебных платьев

Рори посмотрела на часы и три раза глубоко вздохнула. Галерею предстояло открыть через час, и все уже было готово к приему гостей. У входа в зал был обустроен небольшой бар, где предлагались всевозможные вина и импортное пиво. На небольшой буфетной стойке в глубине вестибюля были расставлены блюда с холодными закусками. В укромном уголке сидел нанятый Рори гитарист, исполняющий классику. И все семь художников, участвующих в вернисаже, прибыли вовремя и теперь столпились у входа, оживленно болтая в ожидании открытия галереи.

Мама и Солин укрылись наверху, делая вид, будто пошли попудрить носы, на самом же деле давая ей передышку и пространство, чтобы собраться с духом. И Рори была им за это признательна. Последняя неделя была наполнена какой-то одержимостью творчества, добавляемыми в последний момент деталями, штрихами, отчего оставалось мало времени для сна, а уж тем более для размышлений. И вот теперь, когда единственное, что ей осталось сделать – это перевернуть на двери табличку со словом «Открыто» и отпереть замок, Рори требовались эти несколько мгновений тишины, чтобы успокоиться и включиться в настоящее.

Ею завладело совершенно нереальное ощущение, когда она стояла в этом месте, созданном ею, можно сказать, из воздуха, – как будто ей случилось оказаться в чьих-то грезах. И в каком-то смысле так оно и было. Еще несколько месяцев назад этот дом, подпираемый с боков «соседями» по сплошной застройке, стоял заброшенным и опустошенным – однако он не был пустым. Ее бабушка когда-то воплощала здесь свои мечты и сумела оставить после себя немного магии – точно собираемые по крохам улики, которые она, Рори, однажды могла бы найти. И она действительно их нашла! Или, возможно, они сами нашли ее. И теперь, о чем бы ни вещала вывеска над дверью, отзвуки Солин Руссель навеки останутся жить в этих стенах. И ее, Рори, отзвуки тоже.

Рори посмотрела на акриловую табличку перед новейшим пополнением ее галереи – коллекцией работ «Волна мечты» Авроры Грант – и сморгнула подступившие слезы. Внезапно ей вспомнилось, как они стояли с Хаксом перед витриной ресторана «Finn», и он внимательно рассматривал ее работу. И в мозгу вновь прозвучали его слова, которые, собственно, и запустили все последующие события:

«Мечты – они как волны… Надо лишь дождаться нужной волны – той, что словно несет на себе твое имя… В этой мечте – только твое имя!»

– Посмотри, что мне удалось сделать, Хакс! – едва слышно прошептала она. – Посмотри, где я стою. В этой мечте и правда мое имя. И теперь она воплощена в реальность. И все – благодаря тебе.

– Солнышко, мне кажется, уже пора.

Заглушив остатки слез, Рори повернулась к матери. На Камилле была юбка миди, сливового цвета, жилет из крепа и серые замшевые ботильоны на тонких каблучках. Бежевого не было и в помине.

– Я уже сказала тебе, как обворожительно ты сегодня выглядишь? – улыбнулась Рори.

Камилла с застенчивой улыбкой опустила голову:

– Спасибо. Мне кажется, у нас с тобой один костюмер. И только посмотри – этот костюм на тебе, как влитой. Ты прекрасно смотришься! Как, впрочем, и все остальное. Ты здесь проделала потрясающую работу. И я очень рада, что ты все-таки решила вывесить свои творения. Они заслуживают того, чтобы ими любовались и чтобы их по достоинству ценили.

– Все это так странно… Я столько месяцев все пыталась представить, каким будет этот торжественный вечер, а теперь вот…

Камилла взяла ее за руку:

– Ой, детка, что это ты?

– Ничего. Я просто подумала о Хаксе. О том, что ничего этого не было, если бы он тогда в меня так не поверил. Мне так жаль, что он не может этого увидеть!

– Он непременно увидит. Он вернется и будет очень горд за тебя. А сейчас необходимо, чтобы ты вышла к людям. Твоя публика уже ждет!

От этих слов у Рори внутри точно затрепыхалась стая бабочек.

– У меня нет еще своей публики. А если вообще никто не придет? Что, если мы еще неделю будем доедать фаршированные томаты черри и кростини с жареным красным перцем?

В ответ Камилла издала нехарактерный для нее, резкий смешок:

– Ты говоришь ерунду! Мы разослали две сотни приглашений. В обеих наших газетах объявили об этом событии в колонках выходного дня. А еще я каждому, кого только знаю, сказала об этом лично – причем дважды. Так что мне кажется, к моменту закрытия не останется ни одного помидора или кростини. А теперь – вперед! Пора начинать праздник!

– А где Солин?

– Еще наверху, но сказала, что сейчас спустится. Мне кажется, она немножко нервничает из-за того, что вокруг столько людей.

Рори испытывала похожие чувства, но все же, с трудом передвигая ноги, заставила себя выйти в вестибюль, смутно сознавая присутствие рядом матери. Коротко кивнула высокой брюнетке, стоящей за барной стойкой, затем – рыжеволосой девушке, обслуживающей стол с закусками. Третий кивок послала гитаристу – и тот мгновенно взял в руки инструмент. Зазвучали мягкие переборы из «Черного дрозда»[56] The Beatles, и художники разошлись каждый к своей коллекции.