Тысяча ударов сердца

– Ты его отпустил! – негодующе воскликнула Блайз, поравнявшись со мной; Иниго с Гриффином держались чуть поодаль.

– Он передал послание, и я попросил об ответной услуге.

Блайз с ненавистью глядела всаднику вслед:

– Какое еще послание? Ведь король с принцем мертвы.

Мне снова удалось не солгать.

– От принцессы.

– Ясно, – недовольно буркнула Блайз. – Ну и?..

Вздохнув, я крепко зажал в кулаке флакончик с землей:

– По-моему… она жаждет мира.

– Это ее не спасет! – фыркнула Блайз. – Мы вот-вот заполучим королевство. Тупица! – скривилась она, наблюдая, как Палмер исчезает в зарослях.

– Ты в порядке? – шепнул Иниго.

Я рассеянно кивнул, глядя вдаль:

– Голова пухнет от разных мыслей.

Сказать по правде, все мои помыслы вращались вокруг нее одной. Единственной, желанной. И я только что пренебрег возможностью очутиться с ней рядом.

Анника

Я уснула, уронив голову на раскрытый фолиант. На сердце было тревожно. Как Леннокс воспримет мой дар? Сочтет его издевкой или оценит по достоинству? Устав терзаться догадками, я провалилась в сон.

Пробуждение отозвалось болью в спине. Разлепив веки, я увидела перед собой улыбающегося Ретта.

– Добрый день, ваше высочество. Простите, что потревожил, но вас спрашивает гвардеец, которого вы якобы направили куда-то с поручением. – В интонациях Ретта сквозили вопрос и недоверие.

– Святые небеса! – Я выпрямилась, торопливо пригладила волосы. – Умоляю, скажи, что я не перепачкалась чернилами.

– Ты удивительно хороша! Выглядишь как женщина, всецело посвятившая себя заботам о народе, – заверил Ретт со смешком.

– Спасибо. Ты настоящий друг.

Польщенный, Ретт потупил взор, однако в следующий миг его черты исказила му́ка.

– Анника, надеюсь, тебе известна бескрайняя степень моей преданности.

– Безусловно, – кивнула я.

– Извини, если своей просьбой бежать я переступил черту… впрочем, тебе не понять, каково это – влюбиться наперекор судьбе… – (У меня перехватило дыхание.) – Однако любовь толкает человека на необдуманные слова и поступки. Я смирился с тем, что ты выйдешь за Николаса. Смирился, что даже в самых безумных моих фантазиях нам не быть вместе. Прошу только об одном: не сердись, не ставь чувства мне в упрек. Я никогда не перестану тебя любить, не перестану служить тебе верой и правдой до самой своей смерти.

Искренность его речей была как бальзам на душу. Пусть мне не суждено ответить Ретту взаимностью, зато в его лице я обрела преданного друга.

– Разве можно упрекать человека за доброту и отзывчивость? – улыбнулась я.

Ретт одарил меня встречной улыбкой и тут же принял почтительный вид:

– Гвардеец ожидает в холле. Пригласить его сюда?

Я покосилась на стол, загроможденный книгами по мифологии, на цепи, тянущиеся от полок к корешкам:

– Нет, лучше отведи меня к нему.

Мы с Реттом поспешили в переднюю часть библиотеки. Палмер стоял, облокотившись на стол. Завидев меня, он выпрямился, отвесил низкий поклон и слегка поморщился от боли.

– Ваше высочество, простите за вмешательство, но вам следует знать… – Палмер осекся и настороженно глянул на Ретта.

– Продолжай. Ретт – наш друг.

По-прежнему одолеваемый сомнениями, Палмер не отважился перечить.

– Их лидер думает, что король с принцем мертвы. Более того, есть веские основания полагать, что вам грозит опасность. Кто-то во дворце замыслил убить вас.

– Кто? – выпалил Ретт.

– Неизвестно. С этой секунды вы должны находиться под неусыпной охраной. Позвольте стать вашим личным телохранителем. Я подберу надежных людей себе в помощь, а сам останусь подле вас круглосуточно.

– Ничего не имею против, – одобрила я.

Палмер повернулся к Ретту:

– Присмотрите за ее высочеством до моего возвращения.

– Глаз с нее не спущу, – клятвенно заверил тот.

Кивнув, Палмер направился к двери, но на полдороге повернул назад.

– Совсем запамятовал, – хитро улыбнулся он. – Объект без колебаний назвал пароль. Его очень растрогал ваш подарок, и он велел передать это. – Палмер протянул мне крохотный прямоугольник, завернутый в бумагу и перевязанный тесьмой, и в воздухе повеяло корицей; сердце лихорадочно забилось при мысли, что я держу в руках предмет, которого касался Леннокс. – Еще он просил репетировать танец.

В животе запорхали бабочки. Даже на расстоянии Леннокс вновь ухитрился утолить мой голод.

– Спасибо, Палмер. Ты преодолел опасный путь, положил ради меня последнее здоровье. Я этого не забуду.

Палмер поклонился и заковылял прочь.

Ретт с возрастающим изумлением наблюдал, как мои пальцы благоговейно гладят прямоугольничек. Прочистив горло, я смахнула набежавшие слезы и с удвоенной решимостью уселась за стол.

Раскрыла очередную книгу и погрузилась в чтение.

Ретт поднес плитку к носу:

– Их главарь прислал тебе сладости?

– Вроде того.

– Ты же не собираешься это есть! – взорвался Ретт. – Забыла, что сказал гвардеец? Кто-то хочет тебя убить.

– Кто-то из ближайшего окружения, – поправила я, цепенея от страха и стремясь поскорее сменить тему. – За угощение не беспокойся. Едва ли оно отравленное. Впрочем, я все равно не голодна. Меня больше заботят ответы.