Тысяча ударов сердца

Анника смотрела на меня, впитывая каждую черточку, как тогда, в темнице; смотрела, словно прощалась навсегда.

– А я выбираю тебя. – Ее лицо озарила усталая, но искренняя улыбка. – Лучшего доказательства моей любви не сыскать, ведь все дорогие мне люди уходят безвозвратно.

Меня ошеломила тоска в ее голосе. Список тех, кем дорожила Анника, я выучил назубок и гордился тем, что попал в число избранных. Даже если цена за принадлежность к этой когорте будет высока.

Я приблизился к ней, запустил пальцы в волосы и страстно поцеловал. Если мне суждено умереть, я сойду в могилу возлюбленным Анники Ведетт.

Она отшвырнула меч и обвила меня руками. Недолго думая, я последовал ее примеру и крепко прижал Аннику к себе, упиваясь ощущением ее тела в своих объятиях. Ее аромат, ее тепло, вкус нежных губ навсегда запечатлелись в моем сердце. Что бы ни случилось, никому не отнять у меня сокровенных воспоминаний.

Вдалеке зазвенела сталь. Мы с Анникой отпрянули, напоследок взглянули друг на друга и подобрали мечи. Опасность явилась в облике гвардейца, который пятясь взбирался по ступеням боковой лестницы. Вверх его гнала Блайз, с легкостью считывающая каждый маневр противника, в котором я не сразу угадал Мамуна.

Несколькими ступенями ниже сошлись в схватке Палмер и Гриффин, чуть поодаль Иниго почти разделался с каким-то безликим офицером. По злой иронии судьбы все мои знакомые собрались здесь. Собрались, чтобы погибнуть.

– Леннокс, кто наш враг? – шепотом осведомилась Анника.

Я вновь покосился на побоище:

– Никто, если повезет, а если нет, то все до единого.

Забыв про Мамуна, Блайз отыскала меня глазами, мельком глянула на Аннику. В следующий миг ее черты исказила гримаса ненависти. Горько осознавать, но, пока я видел в Блайз друга, она смотрела на меня как на заклятого врага.

Клинок Мамуна рассек ей предплечье, однако Блайз даже не поморщилась и неумолимым шагом направилась ко мне, горя желанием отомстить за причиненные ей страдания.

Не успел я опомниться и принять стойку, как Анника бросилась наперерез Блайз и грациозным движением отразила ее удар.

– Пожалуйста, бросьте меч! – молила Анника.

– Сражайся! – рявкнула Блайз.

Никогда не блиставшая красноречием, она ринулась в атаку. Я замер, не в силах оторвать взгляд от двух амазонок. Анника была воплощенное мастерство, Блайз – воплощенная ярость. Их противостояние завораживало, приковывало взор.

Увлекшись созерцанием, я не сразу заметил подле себя Иниго. В его взгляде застыл немой упрек. Бездыханный соперник распростерся на полу в луже крови.

– Леннокс, я считал тебя другом.

– Поверь, я таковым и остался. Даже более того.

– Ты предал нас.

– Я уехал, чтобы спасти любимую женщину, а попутно обнаружил способ спасти тебя. Спасти весь наш народ.

На мгновение лицо Иниго озарилось надеждой. Однако налетевший на него гвардеец лишил меня возможности все объяснить.

– Нужно найти Кавана! – крикнул я.

– Зачем? Чем он поможет? – гаркнул Иниго, обороняясь от офицера.

– Если его не остановить, нас всех убьют. Клянусь, у нас есть шанс уладить все миром, без кровопролития.

– Опустить оружие! – отчаянный вопль Анники вынудил многих замереть.

Блайз рухнула навзничь, сраженная ударом меча в спину. Не мешкая Анника оторвала от платья лоскут и попыталась перетянуть рану.

– Нет, – выдавил Иниго. – Она не может умереть. Только не она.

Его плечи поникли, рукоять норовила выскользнуть из онемевших пальцев. Никогда еще Иниго не выглядел таким подавленным, и это зрелище пугало больше любой атаки.

Анника коснулась шеи Блайз:

– Пульс есть. Ее срочно нужно доставить в лазарет. – Она выжидающе посмотрела по сторонам, недоумевая, почему никто не спешит выполнять ее приказ.

Забрезжила надежда, что вид могущественной и прославленной королевы Кадира, склонившейся над раненой противницей, остановит бойню.

Однако этого не случилось.

Хотя Гриффин и смирился с потерей Рами, но не простил тех, кто отнял ее. Воспользовавшись замешательством, он высоко занес меч и устремился к Аннике, намереваясь срубить ей голову с плеч.

Казалось, моей рукою правит неведомая сила. Метнувшись вперед, я вонзил клинок в грудь Гриффину.

Тот охнул и упал на колени.

По моим щекам струились слезы. Тело содрогалось от рыданий.

– Гриффин, – прохрипел я, склонившись над ним. – Гриффин, прости. Я не хотел…

Окровавленной рукой он стиснул мою ладонь и забился в судорогах. Дыхание сделалось прерывистым.

– Все равно… без нее… жизнь утратила смысл, – выдавил он, превозмогая агонию.

Кивнув, я искоса глянул на Аннику, заметил в ее глазах слезы и снова повернулся к Гриффину – лучику света под мрачными сводами Возино.

– Мне ли не знать.

В его взгляде вспыхнуло понимание.

– Тогда… ты… прощен…

Хватка Гриффина ослабла. Мой друг умер.

Меня переполняло отвращение к самому себе. Я пытался предотвратить бессмысленные смерти, а в итоге убил собственного друга.

– Где Каван? – прорычал я, поражаясь своим звериным интонациям.

Иниго, Палмер, Мамун и безымянный гвардеец хранили молчание. Анника по-прежнему хлопотала над Блайз.