Тысячелетия восточного Магриба

Далее, отмеривается еще пространство во сто футов на всем протяжении палаток трибунов впереди их, и, начиная от прямой линии, которая ограничивает эту широкую площадь и идет параллельно палаткам трибунов, возводятся стоянки легионов, причем поступают таким образом: намеченную выше прямую разделяют пополам, в точке деления проводят линию под прямым углом, вдоль которой по обеим сторонам размещают конницу двух легионов, одну против другой, на расстоянии пятидесяти футов, причем отвесная линия проходит как раз посредине промежутка. Палатки для конницы и для пехоты разбиваются приблизительно по одному и тому же способу, именно: все пространство, занимаемое как манипулом, так и эскадроном, составляет четырехугольник. Фигуры манипула и эскадрона лицевой стороной обращены к проходам и вдоль улиц имеют определенную длину, сто футов; обыкновенно стараются делать ее такою же и в ширину, только не у союзников. Всякий раз, когда употребляются в дело легионы большего состава, соответственно тому увеличиваются длина и ширина четырехугольников.

Так как стоянка конницы находится против средних палаток трибунов, то этим образуется нечто вроде полосы, идущей под прямым углом к только что упомянутой прямой и к площади перед трибунами. Дело в том, что все проходы между палатками имеют вид улиц, по обеим сторонам которых в длину размещены или манипулы, или эскадроны.

Итак, в тылу конницы, о которой сказано выше, римляне помещают триариев[3] обоих легионов, за каждым эскадроном по манипулу, все теми же четырехугольниками, притом так, что все четырехугольники смежны между собой и триарии обращены лицом в сторону, противную от конницы. При этом ширина каждого манипула триариев наполовину меньше длины, ибо и самый состав триариев обыкновенно наполовину малочисленнее прочих родов оружия. Вот почему, хотя число солдат часто бывает не одинаково в манипулах, тем не менее, все манипулы одинаковой длины и разница только в ширине. Потом, на расстоянии пятидесяти футов от триариев обоих легионов, напротив их, располагаются principes[4]. Так как и эти последние обращены лицом к упомянутым выше свободным промежуткам, то опять образуются две улицы; и они начинаются и открываются у той самой прямой линии, что и улицы конных воинов, именно: от площади перед трибунами во сто футов ширины; оканчиваются эти улицы на стороне лагеря, противоположной трибунам, которую мы с самого начала приняли за лицевую сторону всего лагеря. Вслед за principes, спиной к ним и лицом в противоположную сторону, помещаются hastati[5] в смежных стоянках. Так как согласно первому объяснению все части легиона имеют по десяти манипулов, то все улицы получают одинаковое протяжение и все оканчиваются у лицевой стороны лагеря; к ней же обращены и крайние манипулы[6]» (VI, 27–29).

Постоянно существующие военные римские лагеря превращались в военные поселения — города. Основу каждого такого города образовывали две взаимно перпендикулярные улицы, ориентированные строго с севера на юг и с запада на восток. Остальные улицы располагались параллельно главным и образовывали правильную прямоугольную сеть. Город обносился либо стеной, либо валом и рвом. Четверо входных ворот запирали окончания его главных улиц. В центре лагеря-города располагался преторий — помещение для претора (начальника города). Здесь же поблизости строились главные храмы, располагался форум.

Руины древнего города Тубурбон Майус — это узкие улочки, тесно застроенные жилыми помещениями. Конечно, сохранились только фундаменты построек и нижние фрагменты их стен. Техника строительства в Тубурбон Майус очень сходна со строительной техникой Утики. По периметру стен через равные интервалы были выложены столбы из крупных каменных блоков. Промежутки между столбами заполнены кладкой из мелких прямоугольных камней. Крупные перекрытия над дверями и над воротами выполнены из клиновидных тесаных блоков, образующих свод.

Руины Тубурбон Майус. Портик Петрония

Среди развалин можно различить центр города. Здесь располагался форум. Сохранились и остатки Капитолия — храма Юпитера. Портик храма, как и в Дугге, был образован четырьмя колоннами. Мощные колонны были сделаны из мраморизованного известняка с прожилками кальцита. Руины храма сохранились довольно плохо, и нельзя даже судить о его былых контурах. Однако, судя по размерам колонн, по отдельным фрагментам сохранившихся архитектурных деталей, это сооружение было весьма величественным.