Тысячеликий демон

– Да, – безрадостно бросил Тумур, подъезжая к неприятелю.

– Так, так. – Талгат старался держаться высокомерно и его блестящая кольчуга, огромные перстни с бриллиантами призваны были усугубить впечатление. Но подвижные тонкие черты необычно бледного для кочевников лица, и абсолютно неизвестные люди, прибывшие с самопровозглашенным каганом, напрочь перечеркнули все его старания. – А где же ваш повелитель? В засаде? Ха-ха-ха! Какие же вы глупцы! Думали, я не предусмотрел этого? Что? – спросил он, заметив озабоченные оглядывания Ашанта в сторону надвигающейся бури. – Барх там? Тогда можете спеть погребальную песнь о нём. Недолго же он правил. Ха-ха-ха!

Тумур ничего не ответил и продолжал пристально смотреть на Талгата, будто пытаясь разгадать, что он им уготовил. Берюк же, по своему обыкновению, не выдержал и огрызнулся:

– Ты бы лучше не выпендривался, дурень. Посмотри на нас: вот Тумур, славный воин, разбивший войско тупиц марнов три года назад; непобедимый Ашант; сын Урдуса Кайгадырь и внук Пурхана Дарчи. И все они жаждут твоей смерти, идиот! А кого ты привел? Кто эти недоноски? Твои любовники? Вижу, что среди них нет ни людей Шагуна, ни людей Шонкара, ни людей Багши, ни камыков, никого!

Талгат резко покраснел.

– Слушай ты! – крикнул он. – Слишком уж ты востёр на язык. Не рано ли ты похваляешься? – Он обернулся и посмотрел на одного из своих молодых спутников. – Эллак, тебе слово.

"Эллак?" – подумал Ашант и, взглянув на краснолицего юношу, кого назвали этим именем, заметил, как он похож на своего…

– Да! – закричал тот с пылом. – Я – Эллак, сын Эллака! И я отомщу за отца!!! Я буду биться в поединке с тобой Ашант! Слышь, ты? С тобой! Я убью тебя!

– А причем тут Ашант? – с наглой улыбкой, спокойно поинтересовался Берюк. – Твоего отца убил я. Бейся со мной, сопляк.

Глаза Эллака-младшего горели адским пламенем, яркий румянец пылал на немного отёкшем лице.

– И ты умрешь, собака, – тихо проговорил юноша, буравя Берюка взглядом, в котором – Ашант безошибочно распознал это – читалась небывалая сила и уверенность. – Я буду биться с Ашантом, – повторил он не терпящим возражений тоном. – На мечах, пешими. Готовься.

Всё померкло в столь неожиданно воссиявшем блеске этого юноши. Ни Талгата, ни кого бы то ни было, не существовало в тот момент. Только Эллак-младший.

– Этот парень очень опасен, Ашант, – сказал Тумур, искоса поглядывая в сторону нетерпеливо скачущего вдоль ручья юноши.

– И поэтому он должен умереть, – добавил Берюк. – Сделай это, Ашант-гай.

– Ты что, боишься за свою жизнь? – с удивлением спросил у него Тумур.

– А почему бы и нет? – ответил старый воин.

– Хватит разговоров, – сказал Ашант. – Я поехал.

– Ты в порядке? – спросил Тумур с беспокойством, но Ашант уже подстегнул коня. – Будь осторожен! – крикнул он ему. – Будь осторожен, друг, – прошептал Тумур, и рука его невольно дернулась вслед удаляющейся фигуре.

Ашант услышал последние слова Тумура, и подивился такому волнению. Но ведь таким должен быть друг? Друг. Тумур его друг.

Осознав это, воин пришпорил Эдаара и, подъехав к ручью, бодро спрыгнул с коня. Прежде чем начать поединок, он намеревался совершить ритуал: подойти к противнику, посмотреть ему в глаза, – так часто бывает, и поэтому не торопился.

– Останься здесь, – сказал он коню и погладил его по шее.

– Эй ты! – крик, казалось, запоздал. Эллак плечом врезался в Ашанта и сшиб его с ног. Занес над ним меч и… плашмя ударил воина по рукам, которыми он закрылся, ибо, к своему стыду, Ашант даже не успел вынуть палаш из ножен. – Таков, значит, великий Ашант? Может сразу заколоть тебя? – Эллак пнул его по ногам. – Вставай, чего вылупился?

Ашант вскочил, но не успел вынуть меч, как юноша с молниеносной быстротой сделал выпад вперед. Ашант в последний момент выгнул спину, но клинок, вспоров куртку, чиркнул самым кончиком по ребрам, оставив неглубокую царапину.

Справа от Ашанта толпа восторженно взревела, слева охнула и тут же умолкла. Краем глаза воин успел заметить, как побледнели их лица. Должно быть, со стороны это выглядело гораздо ужаснее, должно быть, всем показалось, что он уже повержен и меч в его груди.

Ашант отскочил, и вздох облегчения прокатился по рядам. Но Эллак был так быстр, что… он запаниковал. Видя как юноша в течение какой-то доли секунды развернулся вполоборота для нанесения решающего удара, Ашант побежал прочь. Он испугался. Испугался, представив, как со свистом рассекающий воздух меч вклинивается в его шею, он даже почувствовал холод стали, почувствовал, как меркнет свет, как пронзают его голову тысячи огненных игл. Эллак преследовал его, наверное, уверенный в скорой победе, а Ашант, петляя, меняя направление, уходя от ударов, старался сосредоточиться, войти в состояние "воина".

Но ничего не происходило. Вожделенное возбуждение, так сейчас ему необходимое, не приходило. Эллак что-то кричал, преследовал его, с обеих сторон толпа ревела. "Вот как это происходит, – подумал он. – Вот что чувствовали мои жертвы. Злость, злость, где же моя злость?! Ну встряхнись же, встряхнись!"