Тысячеликий демон

– Сто… так много? – У Тамары вытянулось лицо от изумления.

– Именно. Я знал, что я умру, что у меня не хватит сил. Но я сделал дело . Теперь остается ждать.

– Ждать чего?

– Ход истории непредсказуем, – сухо кашлянув, изрек Кабема. – Даже всевидящие не властны над ней. Так что, время покажет.

Ашант ехал на Эдааре домой поздней ночью, возвращаясь после своих степных бдений. В какой-то момент ему надоело одиночество. Он показался себе брошенной женщиной, горько оплакивавшей свою судьбу, и вознегодовал.

"К шайтану все это! – раздраженно думал он, сжимая в руках обернутую полосами кожи рукоять кнута. – Я размяк, как пьяная баба".

Но неприятные мысли не желали покидать воина. Они цеплялись за него, будто клопы.

"Кого я обманываю? – раздражаясь ещё больше, думал Ашант. – Десять лет я говорю себе одно и то же, бегу от этой напасти и никак не убегу. А тут ещё этот старик с девчонкой…"

Что скрывать, странная троица смогла затронуть в душе кочевника какую-то очень чувствительную струнку. Несколько первых дней Ашант был встревожен и подавлен. Единственное, что его порадовало, это то, что прорицатель с девочкой и этим чудаком, которого Тамара назвала стражем, успешно смылись. Он не хотел быть свидетелем их смерти, которая неизбежно последовала бы после известия о кончине Хайсы, и не только потому, что не желал снова видеть "старуху Аурун", но и чисто по-человечески.

Итак, они исчезли, испарились, как утренний туман, и Ашант постарался забыть ту ночь, подумав, что мучить сомнениями себя не стоит. "Будь что будет", – решил он. Но он не мог отделаться от мысли, что старик Кабема… как бы это сказать? Не совсем его покинул. Кое-что, а вернее, кое-кого он ему оставил.

– Вот так ты мне мстишь за свою смерть, женщина? – сказал воин вслух, попридержав коня. – Ну, дай знать о себе!

Но ночь была тиха, как сон младенца. Где-то рядом прошуршала в траве змея-медянка, издалека блеснули в темноте глаза лисицы. Хрипло ухнул сыч, причем совсем недалеко.

"Не хватало ещё разговоров с мертвецами", – мысленно проворчал Ашант, трогаясь с места.

Этой ясной ночью небо заполнилось звездами, и среди них царственно сиял узкий серп месяца. Ашант въехал на холм. Вершина холма представляла собой обширную, гладко утоптанную круглую площадку, на которой вполне могла бы уместиться сотня всадников.

У южного края площадки стояла одинокая разлапистая липа, под которым лежал большой гладкий валун, видимо принесенный сюда с реки. Около камня, полукругом, были расставлены пеньки, бревна и даже лавки. Это место называлось Белес и через два-три дня именно здесь пройдет курултай.

Ашант спешился, привязал коня к дереву, сам прислонился к его стволу и посмотрел вниз.

Орда лежала как на ладони. Подсвеченная изнутри множеством костров и окутанная курящимся дымом очагов, орда прилепилась к реке, в чьих угрюмых водах серебристой лентой отражался лунный серп, как пчелиный улей к ветке дерева. В самом центре становища отчетливо виднелся строящийся каменный дом Мергена – на том же самом месте, где раньше стоял шатер Хайсы. На восток от холма и к югу от орды, раскинулся шумящий, словно потревоженное осиное гнездо, лагерь прибывших сюда, по зову старейшин, ванов – владетельных князей, стоявших во главе множества родовых областей – улусов, на которые был поделен Адрагский каганат. Каждый князь привез с собой своих родственников, дружину, рабов.

Лагерь являлся стихийным столпотворением кочевых повозок – пузатых и широких, крытых войлоком, шкурами или брезентом. К нему примыкали наспех сколоченные загоны для скота, в которых паслось громадное количество лошадей.

И все это смердело отхожими местами, лошадиным навозом, запахом немытых, несмотря на близость реки, человеческих тел. Шум, гвалт и ржание стояли день и ночь; случайные люди слонялись по становищу и тащили всё, что плохо лежит, из-за чего часто возникали ссоры и драки.

Мерген с ванами пытался навести порядок в этом хаосе – и за рекой выросло несколько виселиц; вороны кружили над ними, своими резкими выкриками лишая людей покоя.

Ашант повернул голову налево, на запад, и усмехнулся.

– Можешь не стараться, Тумур, я давно тебя заметил.

– Тьфу ты! – вздохнул темник, устало поднимаясь на холм. – А я хотел застать тебя врасплох.

– Ты шумишь, как медведь. Тебя любой лучник застрелит, даже в кромешной тьме.

Тумур подошел к Ашанту и тепло пожал ему руку.

– Где ты пропадаешь? – поинтересовался он. – Байбаков ловишь? Себе на ужин?

– Нет, – невозмутимо ответил Ашант. – Что привело тебя сюда, тем более ночью?

– Хочу поговорить с тобой, друг. Я ждал тебя весь день. Только ты один ещё не сказал своего слова. Но давай присядем.

– Ну? – спросил Тумур, после того, как они уселись на бревно.

– Не понимаю, что ты хочешь услышать?

– С кем ты?

– Ты знаешь ответ.

– Да… – Темник рассеяно пригладил свои волосы. – Вот и я тоже… не могу. Мерген мне не нравится. Не нравится, хоть убей. Но он будет ханом. Все уже заверили его в своей верности – Аюн, Пурхан, Багша, камыкский хан Байрак, посол шухенов, как его там… ну, и Талгат конечно… все, кроме Урдуса.