Тысячеликий демон

– Этого следовало ожидать, – произнес Ашант.

– Да, он так и не простил Мергена за убийство своей дочери. И хотя она и правда была шлюхой, но разве отцовскому сердцу прикажешь?

– Точно.

– Ашант, друг, мы умрем. Уже послезавтра, как только аксакалы поднимут этого шакала на белом одеяле, и преподнесут ему меч Хуура, мы будем болтаться на виселице, рядом с теми ублюдками, что там, за рекой. Он не даст Барху ничего, он убьет его, а вместе с ним и нас.

– Это судьба.

– Да ты что, смеешься?! – Тумур вскинул руки и хлопнул себя по коленям. – Надо найти выход!

– Присягнем Мергену. – Ашант взглянул на собеседника. Его глаза по-прежнему излучали спокойствие.

– Нет.

– Тогда пойдем завтра утром к Урдусу и все обсудим.

– Мудрые слова, друг. Так и сделаем.

Стоянка Урдуса находилась немного в стороне от основного лагеря. Несколько хмурых всадников с копьями охраняли два десятка повозок, составляющих круг, в центре коего находилась юрта хозяина.

Урдус был худым жилистым мужчиной, средних лет, с пухлыми, вывернутыми вперед губами, и вопросительным выражением вытянутого дряблого лица, из-за чего он производил впечатление глуповатого человека. Он лично разлил чай в пиалы из закопченного медного котелка и роздал их гостям, рассевшимся у него в юрте, на сплетенном из ивы коврике, – Тумуру, Берюку и Ашанту.

– Вы правильно сделали, что пришли ко мне. – Урдус говорил быстро и невнятно, так что гостям приходилось все время прислушиваться. – Не все так плохо, как кажется.

– Не вижу ничего хорошего в нашем положении, – буркнул Тумур, искоса поглядывая на Урдуса.

Узкие деревянные двустворчатые двери открылись, и в юрту вошла молодая женщина, неся поднос с выпечкой. Она поставила его на коврик и молча ушла.

– Кушайте, гости дорогие! – сказал хозяин. – Баурсаки моей младшей дочери Сони чудо как хороши!

– Благодарю, – сказал Тумур, попробовав один. – Давайте ближе к делу.

– Да, да! – Урдус отпил из чашки и поморщился. – Горячий… Так, во-первых, у меня десять тысяч конников, а у вас сколько?

– Сколько-сколько? – переспросил Тумур.

– Он сказал десять тысяч, – объяснил за него Берюк.

Тумур фыркнул.

– Не преувеличивай, дорогой. У тебя никак не больше тысячи.

– Ладно, тысяча, – со вздохом подтвердил Урдус.

– У меня, верных мне… тысячи… две, может больше, – призадумавшись, сказал Тумур. – Но я не могу быть в них окончательно уверенным, может Мерген уже переманил их на свою сторону?

– Не говори так, Тумур-гай, – сказал Берюк. – Они верные люди.

– Значит, верные? – с надеждой поинтересовался Урдус.

– Вернее не бывает, – произнес Берюк, жадно поглощая баурсаки и вытирая руки об свой синий халат.

– Ну вот! – Урдус вскинул руки и довольно хлопнул в ладоши. – Уже кое-что!

– Это капля в море, – произнес Ашант.

– Соглашусь с тобой, уважаемый, – кивнул Урдус. – Но вы забыли о старейшинах. Скажите мне, что они?

– Мой отец, Миху, – отвечал ему Тумур, – в бешенстве. Он каждый день упрекает меня в бездействии.

– И остальные тоже не в восторге, уж поверьте мне! – с жаром воскликнул Урдус. – Этот говнюк Мерген натворил дел! Он наплевал все обычаи! Он обещал курултай в пятидесятый день после смерти, а до него осталось всего ничего! Тридцать дней прошло! Послушайте меня внимательно. Соберем сейчас же аксакалов и обсудим. Если мы все будем правильно говорить завтра вечером на Белесе, можем ещё склонить чашу весов в нашу сторону!

– Если бы Барх хоть что-нибудь делал, кроме кусания своих собственных ногтей! – проворчал Берюк.

– Сам себе удивляюсь, – сказал Урдус после небольшой паузы, – зачем я поддерживаю этого молодого человека? Видят духи, он недостоин быть великим ханом. Но лучше он, чем собака Мерген.

– Да, выбора нет, – горестно покачав головой, проговорил Тумур. – Говорят, Шайтан поклялся меня убить.

– Не тебя одного, – сказал Берюк. – Но я убью его, клянусь, каким бы хорошим бойцом он ни был. А если не я, то Ашант. Против Ашанта в бою, – тут Берюк похлопал воина по плечу, – никто не устоит, уж я-то знаю!

– Помню, помню, Берюк-гай! – засмеялся Урдус. – Крепко же тебе тогда досталось!

– Но я все-таки сломал ему нос! Я единственный, кто сумел оставить отметку на его лице!

– Хорошо, – неожиданно посерьезнев, сказал Урдус. – Ашант-гай отличный и непобедимый воин, но его умение завтра нам вряд ли поможет. Не будем терять время, уважаемые.

Спустя полчаса все четверо, сопровождаемые тремя воинами Урдуса, покинули стоянку и направились к юрте Тумура. По пути им пришлось проезжать мимо стоянки Талгата – наиболее яростного сторонника Мергена. Семеро всадников маневрировали между беспорядочно расставленными повозками и растущими кучами мусора, петляя, изворачиваясь, перескакивая и обходя все препятствия. Они чувствовали на себе злые взгляды, бросаемые на них людьми клана Талгата, но не обращали на это внимания.