У Дона Великого на берегу

Уходил Тангул из шатра, пятясь и низко кланяясь, Вот в чём дело! Муратбек боялся своих семерых братьев. И опасался, что они настроят против него Мамая. Потому ему нужны верные люди среди бывших отцовских воинов и слуг. Что ж, Тангул будет таким человеком. Тем более, что Муратбек обещал после похода сделать его десятником, а может, и сотником! Кто отвергнет такое?

Поэтому речь Тангула отнюдь не была пустым хвастовством. Он знал, что говорил.

К жене Тангул стал относиться ещё презрительнее. Сына Сеида поучал ещё высокомернее. Благо тот не отвечал насмешками на Тангуловы речи.

— Светлейший, подобный солнцу, Чингисхан часто возносил людей не по родству, а по заслугам. Служи верно своему хозяину и ты многого достигнешь!

На поле Куликово Тангул въехал рядовым воином. Но на своём коне и со своей саблей, подаренной ему Муратбеком. И он твёрдо помнил обещание Муратбека возвысить его в случае успеха. Однако нужна ли награда мёртвому? Смешной вопрос! Только живому!

И Тангул об этом тоже помнил.

Сотне, в которой он был, повезло. Она избежала самой тяжёлой первой схватки, к тому же оказалась в стороне от главных русских сил, напротив их полка левой руки.

Наметанным глазом Тангул сразу отметил: среди русских воинов полка левой руки много таких, которые впервые взяли в руки оружие. Шли без защитной одежды и копья держали точно вилы или грабли.

Однако тут чуть было и просчитался. Первый же русский воин, на которого он налетел, выставил вперёд копьё едва не пропоровшее Тангулу живот. Рванув коня, увернулся Тангул. А молодой рус, раскрыв рот от изумления, что так скоро пришла смерть, разрубленный пополам, осел на землю.

— Так-то! — оскалил весёлые зубы Тангул.

Был он далее осторожен. Как водилось испокон веков в монгольском войске, налетал с криком, рубил саблей. А когда следует, поворачивал коня, уходил от преследования и разгоряченного руса, решившего, что со страху удирает ордынец, рубил, сек саблей, внезапно поворотив коня.

— Так-то!

Зачем лезть на рожон? Покойнику и самые щедрые награды ни к чему! Разве горячится убойщик, когда режет барана? Русы, понятно, не бараны. Бьются храбро, отважно. Однако часто безрассудно. То и на руку Тангулу.

Мало-помалу становилось ясным: русы проигрывают сражение. Пал чёрный стяг великого князя. Тангул взвыл от радости, и ещё один рус, на сей раз старый, бородатый, отправился к своему богу.

Так-то!

Очень скоро Тангул понял, что аллах воистину милостив к нему, потому что именно полк левой руки русских первым стал отступать.

И в том была и его, Тангулова, заслуга.

Цепким глазом он всегда выбирал себе цель повернее и побезопаснее. Когда дрогнул левый полк русских и сомнение было, останется он на месте или начнёт отступать, взгляд Тангула упал на русского воина. Какого воина! Было мальчишке, должно быть, лет четырнадцать-пятнадцать. И в таком возрасте люди разные. Иные отроки твёрже кремня. А этот, белобрысый, со светлыми жидкими волосами, должной твёрдости не имел. Налетел Тангул, саблю занёс, Вострец — а это был он — на миг застыл, выпучив от ужаса глаза, а потом как ударился бежать! Закричал истошно:

— Ма-ма! Мамочка!..

Пустился Тангул за Вострецом. Погонял прежде, играя, словно кот с мышонком. Потом зарубил. Глядя на того мальчонку, и другие русы, непривычные к бою, поддались страху.

Смяла сотня ряды левого полка, вошла в него острым клинком. И уже не только те побежали, кто послабее духом. Крепкие воины попятились, отчаянно отбиваясь. Однако известно: нападать куда лучше, чем обороняться. Нападающий держит бой в своих руках.

Рёв прокатился по Мамаеву войску. Наконец-то начался обход противника, столь излюбленный ордынским войском с древнейших времён.

Победно загудели трубы. Бухнули барабаны. Послышался голос Муратбека, ободряющего своих воинов. Тангул повернул коня на тот голос. Всегда надо быть ближе к хозяину, если хочешь получить жирный кусок из его рук.

— Обходить! Обходить! — кричал Муратбек.— Во славу аллаха и пророков его!

Ах, как сладко и приятно преследовать бегущего врага! Точно крылья вырастают у коня. А сам ты уподобляешься грозной небесной силе. В твоей власти жизнь людей. Ты можешь помиловать. Но можешь и казнить. Миловать неверных — преступление против аллаха!

И Тангулова сабля пронзительно свистит в воздухе.

В-з-з!

Мелькают искажённые страхом лица русов. Их наискось вскипающие кровью спины. Головы раскалываются, точно наполненные кровью арбузы.

В-з-з!

Себя в схватке бережёт Тангул. И заботится о завтрашнем дне. Пусть бесшабашные рубаки гоняются за славой. Тангул знает ей цену. Фу! —дунул ветерок. И где она? Нету! Иное—золотой перстенек с камнем-самоцветом или другая стоящая вещица. Она, коли умён, всегда с тобой и тебе верна Кто спорит, впереди-богатство русских городов. Быть может если повезет,—диковинные сокровища. Но будущее — туманная мгла. Следует ли, в надежде на него, пренебрегать сегодняшним малым? Ни в коем случае!