У финишной черты

Он поцеловал ее в безразличные губы, зная, что сознание Зельды и душа ее пребывают где-то далеко в пространстве, и она не могла ни чувствовать, ни слышать его. Он ощутил неимоверно глубокую тоску, доброе искреннее желание оказаться с ней рядом – все те эмоции, которые недоступны были людям, находящимся под контролем.

– Я вызволю тебя, моя родная, – сказал он. – Я ведь тебе не говорил, но тот большой дом на Риверсайд Драйв все еще продается. У нас будет время пожить в нем вместе, и мы не станем лишь отдельными сносками в истории. Увидимся… как только я покончу со всем этим.

Идя по коридору, он слышал легкий перестук ее ног в балетках, и этот ритм продолжал стучать в его голове всю дорогу от больницы до города.

КЛОКЕР убедился, что финансовое состояние его было довольно плачевным, к тому же он давно не собирал информацию для своего листка. Да, впрочем, это его не волновало. Были проблемы посущественнее.

Он старательно изучил газеты, прежде чем дать себе время подумать. Новости были скверными, как обычно. Стоило ему закрыть глаза, и он мог представить себя сгорающим в эпицентре ядерного взрыва, видеть города и деревни, исчезающие в ослепительном, все уничтожающем пламени. Насколько он сейчас понимал, Барнс, Хардинг и все остальные работали недостаточно быстро: мир исчезнет прежде, чем они сумеют составить хотя бы половину намеченного архива.

Первое, что он должен был сделать – это снова выпустить свой бюллетень. Однако, главное, что ему действительно было необходимо – это написать историю пережитого опыта, все как есть, и отправить в журнал.

Когда он, наконец, начал работу над информационным листком, ему пришлось сократить данные о скачках до нескольких колонок, а остальную часть заполнить прокламациями с воззваниями.

– И вы что, хотите в таком виде отправить это в печать? – спросил наборщик, глядя на копию, которую ему дал Клокер. – Вы уверены?

– Уверен, разумеется, уверен. Готовьте к выпуску и постарайтесь напечатать пораньше. Я удваиваю тираж.

– Удваиваете?

– Именно так.

Когда издание поступило в продажу, Клокер ошивался поблизости от крупных киосков на Бродвее, наблюдая, как его клиенты покупают выпуск и пробегают по нему взглядом, но с таким изумленным видом, как будто все ипподромы в стране сгорели дотла одновременно.

Здесь его и нашел Док Хокинс.

– Клокер, мой мальчик! Ты даже не представляешь, как мы все волновались за тебя. Но я рад видеть, что у тебя все в порядке.

– Спасибо, – рассеянно сказал Клокер. – Мне жаль, что я не могу сказать того же о тебе и обо всем человечестве.

Доктор рассмеялся.

– Нет необходимости беспокоиться за нас. Мы уж как-нибудь, помаленьку.

– Ты так думаешь? Ха!

– Ну, если конец света близок, так давай встретим его в «Синей ленте». Я думаю, наши парни все еще там.

Так и оказалось, и друзья приветствовали Клокера с весельем и выпивкой. Они были весьма тактичны и если намекали на изменения в его издании, то старались высказывать их как можно дипломатичнее.

– Это все равно, что первый блин комом, вот и все, – успокоил его Арнольд Уилсон Уайл. – Пройдет немного времени, и все станет как прежде.

– Я этого не хочу, – раскипятился Клокер. – Вся проблема в том, что это единственный способ заставить людей читать то, что я действительно хочу им сказать.

– Мне пришлось потратить несколько минут, прежде чем я нашел таблицу с лошадьми, – вставил Нефтяной Карман. – Я, значит, смотрю, хочу сделать ставку, а тут вдруг эти лозунги вызывают у меня такое волнение, что я уже не могу сделать верный выбор. Хотел поставить на Индейца… а он, падаль, проиграл. Давай-ка бросай свои штучки, делай газету, как обычно, пускай другие думают про мир во всем мире.

Баттонхол по обыкновению схватил Клокера за лацкан.

– Все верно, старина. Пока всякая падаль в чести, кого заботит, что происходит вокруг?

– Возможно, я выбрал слишком легкий путь, – напряженно произнес Клокер. – Я и напечатал-то не все, что хотел, только небольшую часть. А все остальное…

ОНИ молчали, пока он рассказывал, и, ошеломленные, внимательно дослушали его историю до конца.

– И ты докторам это тоже? – спросил Док Хокинс.

– Думаешь, я совсем рехнулся? – вырвалось у Клокера. – Они бы сразу усадили меня в комнату с мягкими стенами.

– Не позволяй этим мыслям одолеть тебя, – сказал Док. – Следует ожидать, что часть галлюцинаций еще сохранится на некоторое время, но постепенно ты избавишься от них. Я верю в твою способность различать выдуманное и реальное.

– Но все это было на самом деле! Если уж вы, парни, не верите мне, то кто поверит? Да ты пойми, ведь только так я могу вернуть Зельду!

– Конечно, конечно, – торопливо сказал Док. – Мы обязательно обсудим это, только в другой раз. Мне правда нужно бежать, я сегодня еще даже не приступал к своей колонке.

– Ну, а что ты скажешь, Ловкач? – с вызовом повернулся Клокер.

Ловкач Сэм, держа одну ногу на столе, с карандашом между пальцами, рассеянно рисовал на бумажной салфетке.