У финишной черты

– Я прошу прощения. Вы ведь чужой в этом городе?

Я чуть было не остановился в испуге, но подумал, что это, вероятно, какая-нибудь бесплатная акция.

– Почему вы так решили? – спросил я, заставляя себя держать все тот же легкий темп.

– Я не узнал вас в лицо, и подумал…

– Это большой город, – с невозмутимостью ответил я, – Вы не можете знать всех.

– Если есть что-то, в чем я могу помочь вам…

Я сказал ему, что в помощи не нуждаюсь, и он отвалил. Здравый смысл подсказывал мне, что следует вначале осмотреться, прежде чем позволять рискованные действия. Я мог оказаться в полицейском государстве или в стране, находящейся в состоянии войны; кто их знает, возможно, здесь с подозрением относятся к чужакам. Они могли схватить меня по любой причине, от бродяжничества до шпионажа. Я мог быть арестован, замучен, казнен – один Бог ведал, что ожидало меня. Хотя все вокруг выглядело достаточно мирным, это еще ничего не доказывало.

Я продолжал идти, изучая то, в чем я не мог быть уверен, по абсолютно незнакомому городу, в то время как у меня не было никакого права находиться здесь живым. Я думал о той информации, которую Мэй хотела получить. Пока я мог спокойно прогуливаться, но что будет, когда она выдернет меня обратно, и при мне не окажется данных?

Что тогда? Возможно, те умершие от голода люди не справились с заданием! В этом случае она может застрелить меня или отправить подыхать куда угодно, в любую точку времени, чтобы избавиться от улик.

Черт побери, я не знал, лучше она, или хуже, чем я думал о ней, но не собирался рисковать. Мне нужно было добыть ей то, что она ждала.

ВПЕРЕДИ был указатель. На нем я прочел: К ТОРГОВОМУ ЦЕНТРУ.

Стрелка показывала направление. На следующей развилке был другой знак, показывающий, куда идти дальше.

Так, следуя подсказкам, я очутился в центре города, который представлял собой огромную территорию с парком посредине и всевозможными магазинами по периметру. Из всех магазинов меня заинтересовал только один: ЭЛЕКТРОПРИБОРЫ.

Я вошел в него.

Обходительный молодой продавец встретил меня и вежливо поинтересовался, может ли он чем-нибудь помочь.

– Нет спасибо, я просто хотел бы немного осмотреться, – ответил я, по-идиотски нервно рассмеявшись, понимая, что выгляжу глупо.

Я, актер, а вел себя как неотесанный деревенщина. Мне стало стыдно за себя.

Он старался не показывать своего удивления, хотя это ему плохо удавалось. К моему счастью, продавец отвлекся на другого посетителя, который зашел в этот момент в магазин, и я мог спокойно осмотреться.

Не знаю, могу ли я верно передать свои чувства. Трудно описать то, чего никто никогда не видел, и невозможно даже сказать, что на что было похоже. Но я все же попробую.

Если придерживаться прежних сравнений, я бы снова прибегнул к образу уже упомянутого мною древнего египтянина, которому приказали стащить мумию из музея Метрополитен.

Бедный парень, естественно, понятия не имел бы ни о деньгах, ни о транспортной системе Нью-Йорка, ни о том, где находится музей, и как туда добраться, как ведут себя посетители, что делать, что говорить, какие нормы поведения, которые соблюдает любой обыватель, можно невольно нарушить, и так далее. Теперь добавьте вероятный риск оказаться в тюрьме или в сумасшедшем доме, если он допустит ошибку. Представив все это, вы, вероятно, поймете, что ощущал я. Здесь говорили по-английски, но это не имело большого значения: гораздо хуже было незнание того, что правильно, а что неправильно, и неизвестность последствий. В общем, поводов для паники было предостаточно.

Впрочем, и это мало добавляет ясности.

Для примера, возьмем электроприборы в том магазине – они способны наглядно продемонстрировать всю сложность ситуации, в которой я оказался.

Для людей того времени это были самые обычные изделия, как для нас тостеры, телевизоры и лампы. Но для меня они имели не больше смысла, чем наши приборы для древнего египтянина. Можете представить себе, как он пытался бы выяснить, что это за штуковины, и как они работают?

НАД некоторыми из приборов пришлось поломать голову. Взять, например, светильник, который можно было разместить в любой части стены – без винтов, без клея, без проводов – при этом он держался и горел, независимо от того, в каком месте стены находился. Что-то вроде бра… вероятно, это оно и было!

Затем я наткнулся на что-то, похожее на пепельницу с голубым электрическим мерцанием в основании чаши. Я раскурил трубку – до этого видел, что некоторые здесь курят, и теперь знал, что могу спокойно сделать то же самое – и бросил в чашу спичку. Ее тут же не стало. Я сомневаюсь, что внутри было какое-то скрытое отделение.

Спичка исчезла. Я вытряхнул пепел из трубки, и он тоже исчез. Осмотревшись и убедившись, что меня никто не видит, я извлек из кармана несколько монет и высыпал на дно. Они пропали. Как будто и не бывало. Дезинтегратор? У меня не было ни малейшего понятия.