У красных ворот

Игоря Борисовича пытались окружить его младшие коллеги из главка, но Звягинцев увел почетного гостя и начал знакомить его с наиболее приметными гостями, среди них был однокашник хозяина — довольно известный чтец, заслуженный артист республики. После института он бросил инженерное дело. Валентин Васильевич, представляя артиста высокому начальству, сумел коротко рассказать об этой истории.

— Вы смелый человек, — сказал заместитель министра артисту, — слышал как-то в вашем исполнении рассказы Андрея Платонова, которого люблю. Мне показалось, что вы понимаете этого автора.

— Ну спасибо, спасибо, — проговорил артист с умилительным выражением лица, склоняя голову набок.

Хозяева показали гостю квартиру.

— Хорошо сработано, со вкусом, — оценил заместитель министра.

Вскоре он отбыл, и супруги сразу почувствовали облегчение.

— Чем короче контакты с начальством, тем лучше, — сказал Валентин Васильевич жене. — Мне кажется, что он вошел в мое положение и поэтому побыл у нас немного. Хорошо иметь дело с умным человеком.

Они пошли к гостям. Переходили от группки к группке. Вика задержалась со своими сотрудниками: Алевтиной Егоровной, заведующими салоном и отделом в Управлении бытового обслуживания. Алевтина Егоровна была с мужем, мужчины — с женами.

— Ну, девонька, — сказала бригадир, не квартира у тебя, а картинка. Счастливая ты, всем удалась, и муженек тебе достался — будь здоров.

Остальные закивали головами, поддакивая.

Вике не понравилась фраза начальницы. «Послушать ее, так можно решить, что я Валентина на себе женила, — подумала она. — Ну погоди».

И Вика сказала, обращаясь к заведующему отделом:

— У вас, Иван Федорович, я слышала, новый салон открывается?

— Да, можно сказать, по последнему слову… — ответил тот.

— Уж не собираешься ли, Вика, бросать нас? — спросила Алевтина Егоровна.

— Иван Федорович, — продолжала Вика, будто не слышала вопроса, — насчет путевки в Гудауту, которой вы интересовались, все в порядке.

В Гудауте находилась база отдыха института, где работал муж.

— Спасибо, родная. А что, Алевтина Егоровна, ты хорошую мысль подала. Может, Вику действительно в новый салон забрать?

— Да что вы, что вы, Иван Федорович!

Алевтина Егоровна поняла, что чем-то не угодила Вике. «Да, характерец у тебя…» — решила она про себя.

Но Вику ей никак терять не хотелось.

Аппетитные запахи жареного мяса и чеснока, в которые вплетался слабый грибной дух, позвали гостей к столу. На нем произошла смена декораций. Официанты убрали закуски и подали горячие блюда: жульены и баранину с чесноком.

В заключение стол расцвел клумбами тортов, начали разносить кофе с коньяком.

Главный организатор этого обильного и такого разнообразного стола Семен Аркадьевич, набычившись, ходил между гостями и говорил как бы шутя:

— Ну как? Есть ли жалобы, дорогие гости? Подавайте все мне. А?

— Все отлично!

— Я думаю…

В ГАЗЕТЕ

Сергей окончил университет с красным дипломом и был зачислен в штат одной из центральных газет. Его рекомендовал в эту газету деканат. Руководство газеты познакомилось с публикациями Гречанного за годы учебы и согласилось с мнением декана.

Сергея назначили корреспондентом в отдел писем.

В первый же день его вызвал к себе в кабинет заведующий отделом Зиновий Романович. Сергей увидел за громоздким письменным столом сидящего боком к нему человека с густыми спутанными волосами, в мешковатом пиджаке, с расстегнутым воротом рубашки и распущенным галстуком. Заведующий что-то читал, держа перед собой левой рукой лист. В другой руке дымилась сигарета.

— Добрый день, Зиновий Романович! — сказал Сергей.

— Здравствуй, Сережа, — Зиновий Романович повернул лицо к вошедшему, посмотрел на него немного сонными глазами. — Садись… Очень хорошо, что ты, молодой журналист, попал в отдел писем, — заведующий говорил немного в нос. — Ты понимаешь почему?

— Наверное, потому, что отдел писем — это общение с читателями, связь с внешним миром.

Зиновий Романович промолчал, и Сергею стало непонятным, правильно ли он ответил.

— Основа журналистики — факт, — заговорил Зиновий Романович. — И немало интересных фактов приносят читательские письма. Изучая их, делая обобщения, редакция определяет злобу дня, как бы сказать, держит руку на пульсе быстротекущей жизни. Поток писем рождает темы для проблемных статей, новые рубрики. Наша газета дает регулярно целую полосу из писем читателей, и знаешь, она вызывает интерес. В общем, письмо — питательная среда для редакционного организма.

Сергей, напрягшись, смотрел на своего руководителя, не понимая, зачем тот рассказывает о вещах, известных ему еще с университета, да и по внештатной работе в газете.

А Зиновий Романович, словно почувствовав недоумение своего нового сотрудника, сказал:

— Я постарался побольше узнать о тебе, прежде чем брать в наш отдел. И ты, выпускник МГУ, уже сотрудничавший в газете, наверное, сидишь и думаешь: зачем старик это несет? Истины всем известные. Да. Но не все следуют им на практике. Знай же: наш отдел следует.

Сергей смущенно улыбнулся:

— Зиновий Романович, я вас внимательно слушаю.