У кромки воды

Входная дверь распахнулась, и вошел красивый рыжий паренек в поношенной одежде. Он кивнул Хэнку и Эллису, поставил две корзины, которые держал в руках, на пол и занялся дверью: двигал ее туда-сюда, пока не выяснил, в каком месте она громче всего скрипит. Он был достаточно молод, чтобы воевать, и я задумалась, почему он не в армии – судить его я не собиралась, но вопрос был для меня болезненным.

– Ты смотри-ка, – сказал Эллису Хэнк. – Это же Джордж-с-фургоном. Может, он нас снова подвезет.

– А, Джордж, – сказала Анна, появившись за барной стойкой. – Как у тебя дела?

– Сама видишь. Хотя день нынче промозглый, – ответил он, закрывая дверь и поднося корзины к барной стойке.

Я не могла отвести глаза. Он шел вразвалочку, почти как пингвин, вынося левую ногу вперед от самого бедра. У него был протез.

– Что ты мне нынче привез? – спросила Анна.

– Керосин, ясное дело. А еще сверток от прачки и кое-что от мясника.

– Давай-ка взглянем.

– Бараньи ножки и отличные колбасы, – сказал Джордж, вытаскивая мясо и раскладывая его на барной стойке.

Мясо не было завернуто, цена стояла прямо на нем.

Анна наклонилась и понюхала его. Потом шагнула назад и уперлась руками в бока.

– И, надо понимать, простыни наши тоже керосином пахнут? – обвинительно спросила она.

– Да я просто под уклон ехал, чтобы бензин не тратить, – ответил Джордж. – Проветрится. Положи его в железный ящик, будет как новое.

– А простыни мне тоже в мясной ларь положить? – с протяжным вздохом произнесла Анна.

Вопрос был явно риторический, поскольку она развернулась и понесла мясо в кухню.

– Смазать тебе дверь? – вслед ей спросил Джордж. – Скрипит, будто коту хвост прищемили.

Он вытянул шею, глядя за дверь кухни и тщетно дожидаясь ответа. В конце концов парень сдался.

– Ну, тогда я поехал, – сказал он нам троим. – Скажите ей, что я вернусь дверь поправить.

– А ты не поедешь случайно мимо Подковы? – спросил Хэнк.

– Не собирался, но могу, наверное.

– Условия те же, что прежде? Может, чуть больше за труды?

– Дурак бы я был отказываться, – ответил Джордж. – Вы готовы или мне заехать, когда все развезу?

Хэнк залпом допил чай и подхватил сумку.

– Мы готовы, когда скажешь. Высадишь нас у телефонной будки и заберешь на обратном пути? Нам надо позвонить.

Перед уходом Эллис поцеловал меня в щеку.

Анна вернулась с кухни и разрезала бечевку на свертке с простынями. Отвернула край сложенной простыни, понюхала складки.

– Фу! – сказала Анна, замахав рукой перед носом. – Я бы их развесила на заднем дворе, да снег идет. Может, если не стелить покрывала и на пару часов окна открыть… А на ужин, я так понимаю, нынче будет пирог с керосином.

Она искоса взглянула на меня.

– Вы с ними уже полторы недели не ходите.

– Вы меня за это вините?

– Да ни в жизни, – ответила она. – Они оба до того sleekit[13], что вы эдак обернетесь однажды, а они вас у дороги бросили.

– Анна, – спросила я через пару секунд. – Вы можете научить меня вязать?

Она как раз принялась заново складывать простыни. И остановилась.

– Прошу прощения?

– Вы меня как-то спросили, умею ли я вязать. Я не умею. Но хочу научиться. Я хочу вязать носки для солдат.

– Да это не так-то просто, – сказала Анна, глядя на меня со странным выражением лица. – Пятку правильно вывязать – непростое дело. Целые соревнования устраивают.

– А квадраты? Квадраты я точно смогу научиться вязать. Они ведь тоже для солдат?

– Миссис Хайд… – начала Анна.

– Мэдди. Прошу, зовите меня Мэдди.

– Вы простите, но у меня времени нет учить вас вязать.

– Тогда, может быть, я помогу с работой по дому?

Она яростно покачала головой:

– Ох, нет, это вряд ли. По мне, так это неудачная придумка.

– Но почему? – взмолилась я. – Когда мы сюда приехали, вы меня обвинили в том, что я «нежусь по целым дням у огня», и это правда. Я только это и делаю целыми днями, каждый день, и меня это с ума сводит, но я тут застряла, пока мой муж или не найдет чудовище, или не сдастся. Пожалуйста, вам будет полегче, а я только порадуюсь, если мне будет чем заняться.

Она нахмурилась:

– Муж ваш не одобрит, да и Энгус, думаю, тоже.

– Они не узнают. Я никому ни слова не скажу и опять превращусь в привычную ленивую себя, как только кто-нибудь переступит порог.

Руки Анны замерли, я понимала, что она обдумывает мои слова.

– Вы хоть раз постель стелили? – в конце концов спросила она.

– Да, – ответила я. – Ну, однажды.

Она поразмыслила и снова стала складывать простыни.

– Ну что, если я перестелю простыни, вам останется только покрывала накинуть. А Mhàthair меня и вправду просила кое-что сегодня захватить в лавке…

– Я могу не только покрывала накинуть. Я и вещи могу убрать.

Анна резко рассмеялась.

– Да, это будет заметное улучшение. Я-то уж и надежду оставила.

– И они тоже, – печально сказала я.

Ее глаза расширились.

– Прошу прощения?

Она уставилась на меня, ожидая, что я откажусь от своих слов. Вместо этого я кивнула.

– Ох, ну не думали же они, – произнесла она с негодованием. – Не ждали же…

– Еще как ждали.

Я подняла брови для пущей выразительности.

– И по-прежнему ждут.

Анна яростно блеснула глазами.