У любви свои планы (СИ)

— Правда? Знаешь, есть несколько вариантов: либо ты это сделал специально, либо ты совсем охренел со своей любовью к маглам и Гермионе Грейнджер, — последние два слова она сказала так презрительно, что была похожа на фыркающую жабу.

— Я не смотрел на тебя, Пэнси. Просто раздел и уложил спать, — он продолжал сидеть и смотреть.

Пэнси резко откинула одеяло и встала, немного прикрыв руками свою грудь так, чтобы закрыть соски от его взгляда.

— Нравится?

Он ещё несколько минут сидел неподвижно и просто смотрел на неё, а потом резко встал и подошёл. И настолько близко, что Пэнси хотела сделать шаг назад, но осталась стоять, словно оловянный солдатик.

Он схватил её за кисти рук и резко потянул вниз, удерживая. Она стояла обнажённая и продолжала смотреть ему в глаза. Он спустил свой взгляд ниже и тихо ответил:

— Вот теперь — нравится, — он сказал это тихо. — Одевайся, Паркинсон, нам пора уходить, уже наспались достаточно, — и он рассмеялся.

А Пэнси выдохнула так, что отвернувшись, Теодор улыбнулся.

========== Часть 7 “Судьба” ==========

Теодор увидел Гермиону случайно, и затерялся в толпе, чтобы не столкнуться с ней. Он не смог бы пройти мимо и промолчать, но разговаривать с ней он не хотел.

До него дошли слухи, что Гермиона Грейнджер уходит с насиженного места. И для него это было странным и неожиданным. Отдел популяций был жизнью для Гермионы Грейнджер. Ведь именно с этим отделом были связаны её планы ещё с Хогвартса.

Он знал только одно: Малфою ещё служить и служить в Министерстве, до окончания условного срока и завершения договора, и это было неизменно. И чем спровоцирован был уход Гермионы из отдела популяций, для него был не ясен. Но сейчас, когда он увидел её с опущенными плечами, отрешенную и с тусклым взглядом — он понял, что с Малфоем у них пошло что-то не так.

Ему хотелось закричать, сию же секунду оказаться в отделе международных отношений, и запустить в него какой-нибудь сглаз. Он же отошёл и не мешал ему, сделал всё, всё так, как она хотела. Он открыл ему дорогу, финишную прямую, и что же нужно было сделать, чтобы женщина, которая нравилась Малфою, была в таком состоянии?

Неужели, он ошибся? Теодор не мог в это поверить, он всегда считал, что разбирается в людях и был уверен, что у них всё будет хорошо. Но ведь это был Малфой. Человек, которого он никогда не мог предугадать. Малфой оставался тёмной лошадкой, и сейчас Теодор думал, что наверное нужно что-то сделать.

Ход его мысли прервал никто иной, как Джеймс Бетелл. Он остановил его, похлопав по плечу, и Теодор повернулся, увидев его открытое лицо.

— Добрый вечер, Джеймс. Я рад вас видеть!

— Добрый вечер, Теодор, и я вас тоже рад видеть. Вы со мной?

Теодор немного смутился и растерялся, но потом вспомнил, что это тот самый четверг. День книжного клуба, в которой он уже не ходил. Вот уже… Он потерялся во времени.

— Нет, Джеймс, я больше не посещаю клуб.

— Жаль, мне нравились наши дебаты. Очень жаль, — он покачал головой и внимательно посмотрел на Теодора.

— Вас в клубе по-прежнему трое? — как бы непринуждённо спросил он.

— Нет, я и Гермиона, только мы вдвоём, и больше никого. Поэтому, увидев вас, Теодор, я подумал, что может быть вы всё-таки… — Теодор его перебил.

— Мистер Малфой не приходит, как давно?

— С того времени, как не приходите и вы.

Между ними наступила минута молчания, и первый прервал её Джеймс.

— Я, может быть, покажусь бестактным, но всё-таки бы хотел дать вам совет. Теодор, ваше от вас никуда не уйдёт, просто иногда нам может казаться, что что-то нужное и очень дорогое перед нами, только вот это — иллюзия. Желаний может возникать огромное количество, но истинное, иногда можно и не заметить. И даже любовь, она бывает призрачная, потому что человек многогранный, и порой простую теплоту может принять за что-то похожее на любовь. — он улыбнулся и добавил, — А то, что на самом деле ваше — может находиться на вытянутой руке, всегда рядом. Почему-то мы всегда не замечаем этого, — он похлопал Теодора по плечу, и всё так же тепло улыбнулся, вглядываясь в него.

Теодор несколько секунд думал и внимательно смотрел в глаза этому мужчине.

— Знаете, я думал, что вы крепко спите, а оказывается всё это время, вы видели больше, чем я, — и Теодор рассмеялся.

— Я просто очень долго живу на этом свете. Всего доброго, Теодор. Я желаю вам счастья. И думаю, что мы ещё увидимся. Потому что, только смерть меня может разлучить с этим зданием, — он засмеялся, разводя руками.

***

Теодор приходил в Нотт Мэнор только когда ему нужна была тишина и тот самый холод. Он приказал не отапливать каминный зал, и вообще не подавать жизни в этой части Мэнора.

Домовые эльфы не боялись, они уважали и почитали его, как последнего хозяина этого поместье. У них был свой этаж, и Мэнор был полностью в их распоряжении, кроме этой части, которую Теодор использовал для собственного уединения.

Здесь он разговаривал вслух, спал, и приходил в себя от суеты. Он не зажигал камин, а ещё не впускал свет, поэтому здесь было темно.