У меня четыре туза

Хельга медленно, с трудом выдохнула, и ее стальной внутренний стержень дал о себе знать. Теперь она вспомнила, что очень плохо повела себя накануне. Полностью потеряла контроль над собой. Услышав гул увозящего Криса автомобиля, она с воплями ринулась по длинному коридору в комнату Хинкля. Тот был безупречен. Она с рыданиями повисла на нем; он поднял ее, утешая, как маленькую девочку, отнес в спальню и уложил на кровать. Затем сел рядом и, держа за руку, выслушал истерически сбивчивый рассказ о случившемся.

– Я не могу потерять его! Я должна его вернуть! – кричала Хельга. – Как мне быть, Хинкль? Следует ли…

– Не нужно отчаиваться. Не забывайте, что подобные вещи происходят в наши дни сплошь и рядом. Попробуйте успокоиться.

– Хинкль, они могут причинить ему вред! Я люблю его! Мне невыносима мысль, что он в лапах у этих грубых скотов! – Ее снова начали сотрясать рыдания. – Я не могу без него! Он теперь – моя жизнь! Он все, о чем я только мечтала!

– Мадам Рольф! – неожиданная суровость его голоса заставила Хельгу вздрогнуть. – Вы впали в истерику. Я повторяю: подобное случалось и прежде. Я извещу полицию и…

– Нет! Нет-нет! Никакой полиции! Они сказали, что убьют его, если в дело вмешается полиция! Вы даже не представляете, какие это страшные люди!

– Тогда следует ждать требования о выкупе, – сказал слуга. – А пока, мадам, будьте любезны прийти в себя.

Но это было выше сил Хельги. Она легла на бок и, уткнувшись лицом в подушку, горько зарыдала.

Хинкль окинул ее осуждающим взглядом, затем сходил в ванную, нашел ее снотворное, развел четыре таблетки в стакане воды и вернулся к хозяйке. Развернул лицом к себе и поднес стакан к ее губам.

– Я не хочу! Не хочу!

– Пейте и перестаньте вести себя как дитя! – рявкнул Хинкль.

Она выпила, вздрогнула и повалилась на подушку.

– Я так сильно люблю его! – простонала Хельга. – Господи, только бы они ничего с ним не сделали!

Держа ее за руку, Хинкль наблюдал за действием снотворного. Все еще плача, все еще постанывая, женщина проваливалась в сон.

Вспомнив, как недостойно она себя вела и как Хинкль с этим справился, Хельга пристыженно посмотрела на дворецкого, разливавшего кофе.

– Вы были великолепны, Хинкль, – сказала она. – Не знаю, что бы я делала без вашей помощи. И мне так совестно за свою истерику вчера ночью.

– Все это вполне объяснимо, мадам, – отозвался управляющий. – Через несколько дней мистер Гренвилл вернется, и вы снова будете счастливы.

– Очень надеюсь на это! – Женщина отпила глоток кофе. – Они сказали, что сегодня поступит требование о выкупе. Никто не звонил?

– Насколько понимаю, мадам, это обычная процедура. Я приготовлю для вас ванну. Если поступит звонок, я возьму трубку. – Он посмотрел на нее. – Мадам, этот день может оказаться весьма трудным для вас. Когда женщина попадает в тяжелую ситуацию, она лучше справляется с ней, если хорошо выглядит.

Он удалился в ванную и открыл смеситель.

Хельга проглотила слезы. Хинкль прав, подумалось ей. Он так предан и добр! Выждав, когда слуга выйдет, Хельга приняла ванну, нанесла макияж, надела голубую рубашку с черными брюками и поглядела на свое отражение.

«Я – Хельга Рольф, – сказала она себе. – И я полюбила! Крис вернется ко мне. Я – одна из богатейших женщин в мире! В моих руках волшебный ключик Германа Рольфа! Я выкуплю Криса, сколько бы за него ни запросили!»

Хельга вышла на террасу, где Хинкль поливал цветы. Оглядев ее, он одобрительно кивнул.

– Если вы простите меня за дерзость, мадам, я скажу, что вы прекрасны, – сказал он.

– Спасибо, Хинкль, вы очень любезны.

– Тут есть множество погибших цветков, о которых следует позаботиться, мадам, – продолжил Хинкль. – Если позволите, вы могли бы заняться ими. Занятие цветоводством я нахожу весьма успокоительным, а нам следует набраться терпения и ждать.

Он кивнул на секатор и корзину. Понимая, что он таким образом пытается помочь, Хельга начала подрезать засохшие растения – нечто, чего ей не доводилось делать никогда прежде. И как обычно, Хинкль оказался прав: работа успокоила ее, хотя о Гренвилле она думала постоянно.

В 11:15 Хинкль пришел с шейкером и стаканом.

– Предлагаю немного освежиться, мадам, – сказал он.

Она кивнула, сходила в дом, чтобы помыть руки, и вернулась на террасу.

– Звонков не было?

– Нет, мадам, – ответил Хинкль, наливая напиток. – Это можно назвать войной нервов. И я уверен, что ваши нервы не дрогнут.

Хельга села.

– Я все-таки переживаю насчет того, что ему причинят вред. Мне невыносима эта мысль!

– Зачем бы им это делать, мадам?

– Они казались невероятно жестокими.

– До телефонного звонка может пройти еще много времени. Я бы предложил омлет в качестве ланча. Вам следует поддерживать в себе силы.

Тут в парадную дверь кто-то позвонил. Хельга замерла со стаканом в руке и побледнела.

– Позвольте, мадам, – произнес Хинкль совершенно невозмутимо. – Это, скорее всего, почтальон. Я проверю.

Он неспешно проследовал через террасу к входной двери.

А открыв ее, оказался лицом к лицу с Арчером. Они смерили друг друга взглядом.

– Привет, Хинкль! – жизнерадостно воскликнул Джек. – Помнишь меня?