У меня четыре туза

С сердцем, стучащим как молот, Хельга схватила конверт, надорвала его и извлекла три поляроидных снимка. Едва взглянув, она вскрикнула и уронила их на пол. В комнату тихо вошел Хинкль.

Как Арчер и рассчитывал, фотографии потрясли Хельгу. Она терпеть не могла насилие. Даже фильмы со сценами жестокости не смотрела. Когда на экране кого-то мучили или устраивали стрельбу, она сразу выключала телевизор. От стального стержня не осталось и следа. Женщина закрыла лицо руками и горько разрыдалась.

– Они терзают его! Я так и знала! Они его бьют! – стонала она.

Хинкль неодобрительно посмотрел на нее и поднял фотографии. Он взглянул на них, поджал губы, затем положил снимки на стол и легко коснулся рукой плеча хозяйки.

– Мой вам совет, мадам, взять себя в руки, – строго сказал он.

Она посмотрела на него полубезумным взглядом:

– Посмотрите, что они с ним сотворили! Это же дьяволы какие-то! Мне немедленно нужны деньги! Я… – И Хельга снова разрыдалась.

Хинкль подошел к стереосистеме и резко щелкнул выключателем. Затем направился к столу и вынул из ящика мощное увеличительное стекло. Взяв фотографии, он стал внимательно изучать их. На первый взгляд они производили удручающее впечатление. Гренвилл лежал на полу, лицо его разбито в кровь, глаза закрыты. Пристально рассмотрев снимки через лупу, Хинкль кивнул и положил их на стол.

– Если вы прекратите истерику, мадам, – сказал он довольно резко, – я кое-что сообщу вам.

Хельга подняла на него глаза. По лицу ее бежали слезы, тело сотрясали рыдания.

– Оставьте меня! Уходите!

– Мадам, я хочу кое-что сказать.

– Что же?

Помахав в воздухе одной из фотографий, Хинкль подошел к ней.

– Эта субстанция необычайно напоминает томатный кетчуп, – заявил он.

Хельга была так изумлена, что перестала плакать.

– Томатный кетчуп? – Голос ее звучал хрипло и неуверенно. – С ума сошли? Что вы несете?

– Мадам, прежде чем поступить на службу к мистеру Рольфу, я имел несчастье работать у одного джентльмена из киноиндустрии, – сказал Хинкль. – Учился искусству грима. Очевидно, что кетчуп использован как заменитель крови.

– Что вы хотите сказать? – Сталь снова прорезалась в ее голосе.

Управляющий одобрительно кивнул:

– Только то, мадам, что мистеру Гренвиллу не причинили вреда. Похоже, эти снимки – фальшивка.

Хельга напряглась:

– Вы на самом деле так думаете? Считаете, что негодяи не истязали его?

– Я нахожу это крайне маловероятным, мадам.

– Вот дьяволы! – Она стиснула кулачки. – Но я вырву его из их лап. Я…

– Мадам, можно мне задать вопрос?

– Бога ради, забудьте про эти формальности! – рявкнула Хельга. – Я с ума сойду. В чем дело?

Хинкль снова одобрительно кивнул. Перед ним была та Хельга Рольф, какую он знал, а не рыдающая истеричка.

– Каким образом, по-вашему, те двое, что забрали мистера Гренвилла, проникли на виллу?

– Это-то тут при чем? – огрызнулась Хельга. – Ворвались и увели его!

– Но как именно они попали внутрь? – не уступал Хинкль.

Она уставилась на него, потом судорожно вздохнула.

– Через парадную дверь, разумеется.

– Перед тем как пойти к себе, я запер парадную дверь и закрыл ее на засов.

– Вы, видимо, просто забыли, – нетерпеливо возразила женщина.

– Перед тем как пойти отдыхать, мадам, – спокойно повторил Хинкль, – я запер парадную дверь и закрыл ее на засов.

Хельга посмотрела на него, потом кивнула:

– Извините. Я вне себя от беспокойства.

– Это вполне понятно. И тем не менее эти двое могли проникнуть в дом только через парадную дверь. Мистер Гренвилл отлучался в туалет в коридоре?

Глаза Хельги округлились.

– Да, но…

– Мое предположение заключается в том, что мистер Гренвилл открыл замок и отодвинул засов. Больше этого никто не мог сделать.

– Вы смеете предполагать, что мистер Гренвилл устроил собственное похищение? – взвилась Хельга.

– Фотографии очевидно поддельные. Мистер Гренвилл – единственный, кто мог отпереть входную дверь, – сказал Хинкль. – Вывод напрашивается сам собой.

– Нет! Он меня любит! Он никогда, никогда не пошел бы на такое! – Хельга принялась стучать по столу кулачками. – Не хочу вас слушать! Я знаю, что вы ненавидите его, но я-то его люблю! Я не буду вас слушать!

– Прежде чем оставить вас наедине с мистером Арчером, я взял на себя смелость включить магнитофон, – невозмутимо сказал Хинкль. – В наших руках запись вашего разговора с мистером Арчером. Мне известен также номер его автомобиля. По моему мнению, мадам, вам следует попросить помощи у полиции.

– У полиции? Нет! Крис в руках мафии! Если я не заплачу, ему грозят отрезать ухо. – Вскочив на ноги, она устремила на слугу безумный взгляд. – Что такое деньги? Мне на них плевать, если можно вернуть его! Я заплачу! И не желаю выслушивать ваши измышления! Вы говорите гадкие вещи, потому что ненавидите Криса! Не лезьте в это дело! Я намерена выкупить его любой ценой!

Она устремилась из гостиной в спальню и захлопнула за собой дверь.

Долгую минуту Хинкль стоял неподвижно. Лицо его было мрачно. Затем он вышел на террасу, оперся на поручни и, глядя на озеро, погрузился в свои мысли.