У меня четыре туза

В пользу железного самообладания Хинкля следует отметить, что на его лице ничего не отразилось.

– Мистер Арчер, если не ошибаюсь, – сказал он, вскинув бровь.

– Верно. Я хочу поговорить с мадам Рольф.

– Мадам Рольф нет дома, – надменно сообщил Хинкль.

– Она захочет меня принять. Передайте, что я представляю интересы мистера Гренвилла.

Долгий миг Хинкль пристально смотрел на Арчера, не перестававшего улыбаться.

– Извольте подождать. – Управляющий помедлил, смерил Арчера взором и, в полной мере оценив убогость его костюма, закрыл дверь и задвинул засов.

Как только Хинкль появился на террасе, сидевшая как на иголках Хельга повернулась к нему. И замерла.

– Мадам, к вам с визитом мистер Арчер.

– Кто?

– Мистер Джек Арчер.

Взгляд Хельги полыхнул сердитым огнем.

– Арчер? Да как он посмел? Пусть проваливает! Ноги его не будет в моем доме!

– Полагаю, следует принять его, мадам, – негромко возразил Хинкль. – По его словам, он представляет интересы мистера Гренвилла.

От шока Хельга закрыла глаза. Затем взяла себя в руки.

– Так он стоит за всем этим?

– Не знаю, мадам. Но похоже, что так.

Стальной стержень внутри Хельги дал знать о себе. Она поднялась и вышла в гостиную. Она вспомнила те несколько дней, поистине чудовищных, когда Арчер был заперт в подвале виллы, но сумел освободиться. Тогда ей удалось одолеть его именно в тот миг, когда он уже праздновал победу. Они с Арчером знали друг друга добрых двадцать лет. Во время совместной работы в фирме ее отца они были любовниками. Именно Джек убедил ее выйти замуж за Рольфа, чтобы получить возможность заправлять его делами в Швейцарии. Потом он позаимствовал из капиталов Германа два миллиона и потерял их в дурацкой спекуляции. Затем пытался шантажом заставить ее не рассказывать ни о чем Рольфу, но она отказалась. «Я его побила в тот раз, побью и в этот», – твердила она себе.

– Пусть войдет, Хинкль. Я поговорю с ним с глазу на глаз.

– Хорошо, мадам.

Проходя мимо стереоустановки, управляющий нажал на пару кнопок.

Арчер ввалился в комнату, лучезарно улыбаясь.

– Дорогая Хельга, как я рад снова увидеться с тобой! – басовито прогудел он. – Давненько не встречались, не так ли?

Хинкль аккуратно притворил за собой дверь.

Хельга стояла неподвижно, слегка вскинув подбородок, вперив в гостя свой стальной взгляд. Она оглядела его с ног до головы, и губы ее скривились.

– Ну да, я переменился, поизносился, – продолжил Арчер с неизменной улыбкой. – В данный момент я на мели, но прилив вот-вот начнется. – Не дожидаясь приглашения, он сел, закинув одну массивную ногу на другую. – Ты по-прежнему хороша, Хельга. Даже не знаю, как тебе это удается в твоем-то возрасте. Здесь, полагаю, секрет в деньгах. Косметика, парикмахеры, массаж, ну и, разумеется, одежда. – Он расхохотался. – Даже я мог бы выглядеть неплохо, имей кое-какие денежки. Но ты на самом деле загнала меня в дыру, Хельга. Честное слово.

– Что тебе надо? – спросила она, и в голосе ее звучал металл.

– Чего надо? Отомстить, скажем? Мне так врезалось в память… Когда же это было – месяцев десять назад? Ты сказала тогда, что у тебя четыре туза. Теперь тузы пришли ко мне.

Хельга слушала молча. И Джек продолжил:

– Я так долго мечтал об этой минуте, Хельга. Ждал, когда я заставлю тебя испить желчи, как ты заставила меня. Или, быть может, стоит назвать это уксусом?

Он разразился смехом.

Отец Хельги, будучи выдающимся специалистом по международному праву, питал, как ни странно, пристрастие к избитым старомодным клише. Слишком часто он поучал ее: «Что посеешь, то и пожнешь», «Лучшая защита – это нападение». Эти старинные поговорки засели у нее в мозгу. Однажды, когда она столкнулась с серьезной проблемой, отец сказал ей: «Если тебя загнали в угол, дай противнику выговориться. Познай своего врага. Слушай внимательно – и обязательно нащупаешь слабое место».

Познай своего врага! Это был самый разумный совет из данных им когда-то, и теперь Хельга вспомнила о нем.

– Нечего сказать? – с ухмылкой осведомился Арчер после паузы.

– Я слушаю, – ответила Хельга.

– Да, слушать ты всегда умела. А еще умела блефовать. Только в этот раз, Хельга, четыре туза у меня на руках.

– Не пора ли перейти к делу? – спросила она. – К деньгам то есть. Вид у тебя достаточно потрепанный, чтобы говорить о нужде.

Арчер слегка покраснел. До несчастной растраты он всегда гордился своей наружностью. Дважды в день менял рубашку, регулярно принимал душ и еженедельно посещал парикмахера. Потертый внешний вид мучил его как зубная боль.

– С тех пор как ты отказалась поддержать меня в трудный час, жизнь стала для меня слегка изнурительной, – сказал Джек.

– Так дело ведь в том, что ты стал расхитителем, занялся подделкой подписей и шантажом, – возразила Хельга. – И винить в этом должен только себя.

– Не стоило бы тебе так говорить со мной, – заявил Арчер, и в голосе его прорезалась вдруг ярость. – Я…

– Но это ведь правда. Неужели ты хочешь разуверить меня в том, что стал расхитителем, фальсификатором и шантажистом? – Женщина вскинула брови. – Не заставляй меня дополнять список еще и словом «лжец».