У пилота в плену

С зовущим хештегом: #сентябрь_в_Улале.

Утро

Пыхтит туман холодным паром,

Оставив свежий след в фойе

Лесного утра. Март в разгаре.

Янтарно-свежий блик в ручье –

Настил весеннего пиара,

А ночь сошла по колее.

Вечер

Я совращал безбожно гриф,

Стихи слагал оригинально

Под свечный тающий мотив.

А ты сказала: «Хм… нормально».

Астровитяне

Кисти творителя

Опытным странникам

Сизыми метками шлют тайнопись.

Миг до убытия.

Острая паника.

Сферы пронзая, умчит лайнер ввысь.

Ретушь сезонная

Атласом времени

Казусы прошлого льет в летопись.

Едкая, спорная

Темень нетленная.

Ангелы вход не найдут в эту жизнь.

Брошены Родины,

Евы греховные.

Звездам уже не нужна перепись.

Далями ходим мы.

Нация новая –

Астровитяне, несем веру в жизнь.

Тревога

Мысли-окурки тлеют… Из прошлого –

Дымом, сквозь щели провисших дверей,

Спертые запахи прожитых дней

Тянутся за циферблатами.

Мысли-окурки тлеют… Дотошно так

Пеплом въедаются в самую суть,

Нехотя ставят на праведный путь

И закрывают парадную.

Одиночества

Я одиночеств избегаю.

Ни разу не предав друзей,

Я с каждым днем смотрю трезвей

На то, что дружбой называют.

Я одиночествам не чужд.

Крыло тоски подхватит ветер,

И напечатают в газете

Мою рифмованную чушь.

Я одиночеств и не стою,

Но – даже даром – пустота

Грудь распирает как киста

И брызжет скверной кислотою.

Я одиночеств не стыжусь.

Я никому уже не должен.

И на моей бесстыжей роже

Улыбка утешает грусть.

Я одиночествам не верю:

Они изменят без вины

И в закоулках тишины

Набросятся голодным зверем.

Я одиночеств не люблю,

Но их уже на целый сборник.

Они пустили крепко корни.

Я отдаю им жизнь свою…

На террасе

Смотри, сынок, как всходит солнце.

Оно всходило и вчера,

И завтра целый мир проснется

От росчерка его пера.

Его никто не заставляет.

Оно с любовью к нам горит,

В сердцах веками зажигая

Добра неугасимый ритм.

Смотри, сынок, как в небе дивно

От ветра пляшут облака.

И где-нибудь в лесах невинных

Дождем сойдут наверняка.

Им помешать никто не сможет.

На их маршрутах нет границ.

Мир не деля на злых, хороших,

Не прячут искренности лиц.

Смотри, сынок, как вьются травы,

Деревья их теснят в тени.

Они малы, кривы, курчавы,

Толсты, худы, но не одни!

И им не важен голос мнений.

Не тратя попусту минут,

Для сотен тысяч поколений

Причину вдохов берегут.

Учись, сынок. Всему в природе

Гореть, как солнце, в доброте,

Как облака, творить в свободе

И с правдой двигаться к мечте.

Быть мудрым по стопам деревьев.

Цель жизни выискать в траве.

Упорным быть в своих затеях –

Границы только в голове.

Маме

У окошка мама вяжет рукавицы,

А в ногах котенок раскатал клубок

И, забот не зная, сам с собой резвится.

«Лучше бы закончить мне скорей помог…

Вот тебе на ужин молоко, сметана.

Дай одну минутку просто посидеть.

Я сегодня встала непривычно рано,

Встала на рассвете, чтобы все успеть».

Надевая петли на крючки и спицы,

Словно вышивая нежности панно,

Все тепло вложила мама в рукавицы –

Ей увидеть сына хочется давно.

На столе оладьи, стынет борщ в кастрюле,

Долгим ожиданьем комната полна.

Тишину кусая скрипами на стуле,

Мама глаз не сводит с темного окна.

Там, на небе, полночь раскидала звезды,

Месяц, скромный малый, прячется за лес.

Призрачно качаясь, ветер длиннохвостый

На макушку сосен по ветвям залез.

Веки опустились. Стрелки циферблата

Монотонно, жадно погружают в сон…

Маму разбудила легкая прохлада,

Хлопнула калитка, на пороге он!

Седовласый парень, только что с границы.

Форма цвета ночи, мужество и стать.

Сын прижал с любовью к сердцу рукавицы

И обнял, как в детстве, со слезами мать.

Отцу

Ноябрь нам оставил в наследство лишь числа:

13.11.20.16… –

Что мраморным шрифтом над миром зависли

И вдавлены в память надгробных локаций.

Ты просто ушел, до тебя не добраться.

На пленке извилин твой голос мотаю –

До дыр износить не боюсь эту запись.

Чего там скрывать – я страдаю. Скучаю

По теплым моментам семейственных трапез.

И время не лечит, и вера – не ляпис.

Возможно, лимит добрых дел был исчерпан.

Ты всем все раздал. Без инверсии выбор.

Но выбор не страшен, когда без ущерба,

А я доживаю под траурной глыбой.

Осталось принять: ты теперь – призрак с нимбом.

Брестская крепость

Может в небе елозили вороны,

Городя черным вихрем затмение?!

Может, были сердца чьи-то скованы

Неприкаянным сном, суеверием?

Крепость твердым дышала спокойствием –

Разве камни подвержены тленности,

Если век изливались геройствами,

Бескорыстной отеческой верностью?

Чернота завопила предательски,

Обнажив вместо звезд лицемерие,

И обрушила с яростным натиском

Обездушенную артиллерию.

Покорились с трудом многотонные

Цитадели – врагом раскурочены.

Разошлись по стране похоронные

Письма строгим копеечным почерком.

Строки с запахом страха и пороха,

С паутиной морщин старой матери.

Чувства выжаты трауром досуха.

Боль застыла в сердцах, как в закате крик.

Обелиски, кресты между войнами

Перескажут историю ревностно:

Как последним рывком Барханоева

Не сдавались защитники крепости.

9 мая

В моей семье никто не воевал.

Дед никогда не вспоминал про немцев.

Я о войне в учебниках читал,

Но каждый раз – с неравнодушным сердцем.

Ударом лет бесследно не снести

Тот монумент, что в память нам о старших.