У порога

— Понимаете, Валерий Васильевич, то, что сегодня произошло на мировых сырьевых биржах, это еще не шторм, таким, каким он мне видится. Это всего лишь волнение на море, предвещающее ураган. Падение на 20 % стоимости — нервозная реакция мелких акционеров, у которых нервишки будут послабее, чем у рыночных зубров. Они пока выжидают и не торопятся расстаться со своими пакетами.

— Значит, «медведю» не удалось побороть «быка»29? — решил блеснуть экономической эрудицией Афанасьев.

— Поборет, не сомневайтесь. Просто после 2014-го года, когда нам удалось провернуть нечто подобное в первый раз, иностранцы, раздосадованные крупными потерями, стали гораздо осторожнее. А, значит, и нам будет сложнее провести их вторично вокруг пальца. Они зорко наблюдают за теми, кто пытается сейчас, на волне нервозности начать скупать активы. Они упорно подозревают в этом нас и наши теневые структуры, — втолковывал прописные истины Сергей Юрьевич своему непросвещенному руководству.

— А мы что делаем? Мы, как я понимаю, пока ничего не предпринимаем? А кто тогда скупает подешевевшие акции?

— Да, — согласился Глазырев, — мы не стали пока светиться своими основными силами. Те, кто начал сбрасывать акции, являются, как я сказал выше, мелкими и ничего не значащими игроками. Акции начали скупать наши же биржевые игроки из параллельных структур. Такие, как например, «РусОйл», «РосНефтеТранс», «А-Тера», «ТатНефтеХим» и прочие.

— Тогда, я, откровенно говоря, не понимаю, на чем базируется ваш оптимизм? — почесал в затылке Валерий Васильевич.

— Всё предельно просто. Сегодня мы кинули пробный камень в этот биржевой омут и убедились, что он находится в достаточно неустойчивом состоянии, раз для начала обвала хватило всего лишь задержания одного нечистого на руку топ-менеджера. А это, в свою очередь означает, что если выбрать камешек побольше, то «идеальный шторм»30 будет гарантирован.

— «Идеальный шторм», в вашем понимании, это совокупность различных факторов играющих в одном оркестре?

— Хмм, — хмыкнул министр, — а вы неплохо выразились. Именно в одном оркестре. Камешек побольше, плюс к нему спад спроса на энергоресурсы в результате паралича большинства экономик от ковидных ограничений. Следующим бонусом к ним идет — перепроизводство на рынке добычи углеводородов. Ну и на сладкое ещё вдобавок — общая нервозная атмосфера в мировой экономике и финансах, в связи с неучтенным фактором вашего появления на сцене…, — принялся перечислять слагаемые «идеального шторма» Глазырев.

— И в качестве «большого камешка» вы надеетесь, станет завтрашнее объявление Председателя Правления «Промгаза» об изъятии, в качестве ответных мер, акций иностранных корпоративных держателей? — угадал Афанасьев.

— И это, безусловно, тоже, — согласился Сергей Юрьевич. — Но…

— Что?! — перебил его Валерий Васильевич. — Входите во вкус?! Вам нужен еще один камень?

— Да! — на выдохе произнес министр. — Хотелось бы еще. Тем более, когда мы с вами разрабатывали совместный план действий, то пришли к консенсусу о том, что действовать необходимо комплексно. И одним газовым сектором, как бы он не был хорош, ограничиваться никак нельзя. Проблему засилья иностранцев в ТЭК нужно решать немедленно и радикально, если мы всерьез решили бороться за нашу независимость. А значит, надо сюда подтягивать и нефтянку, и прочих энергетиков. Сами же видите, как вольготно чувствуют себя на наших месторождениях и «Шелл», и «Экссон», и «Бритиш Петролиум» с проходимцем Дадли, на котором клейма ставить уже некуда. Или взять хотя бы ту же самую энергетику. Ведь после недолгого правления в РАО «ЕЭС» этого, прости Господи, Чайбуса, и последующего её дерибана, а иначе и не скажешь, одни только финны и итальянцы из «Эни» получили, страшно вымолвить, почти треть гидроэлектростанций. И мы ещё с вами хотим, чтобы наша экономика после всего этого встала с колен?! Хотя, что я говорю?! Мы это с вами и так уже обсуждали этот вопрос со всех сторон. Пора бы от вербального осуждения данного факта переходить к активному исправлению ситуации.

— Постойте-постойте, любезный Сергей Юрьевич, вы, что же предлагаете мне сейчас провернуть с руководителем «Русойл» тоже, что и с Мюллером?

— Почему бы и нет?! По-моему недурно всё получилось.

— У вас, я смотрю, аппетит приходит во время еды, — проворчал Афанасьев, в душе соглашаясь, как следует тряхануть за глотку зажравшийся менеджмент ещё одной государственной корпорации, но для виду, вынужденный носить белые одежды беспристрастия.

— Дело не в аппетитах, — опять принялся возражать биржевой престидижитатор, — а в скорости нашей расторопности и ответной реакции бизнес-воротил на происходящее. Если мы сделаем паузу между наступлением на газовом, нефтяном и электрическом рынке ценных бумаг, то эффект не будет таким сокрушительным, а значит, и платить нам придется гораздо больше за наши же авуары, перешедшие в руки иностранцев нечестным путем.

— Тут я, конечно, вынужден согласиться с вами — шторм будет колоссальных масштабов. Как бы и нас с вами не смыло его волной…, — начал чесать переносицу Афанасьев.