У пределов мрака

«Это было чудовищное существо. Длиной в два ярда, один фут и три дюйма от головы до хвоста и весом сто тридцать фунтов.

Я никогда не встречал водяных змей таких размеров, тем более в Шотландии. Поскольку голова змеи была разбита пулей на мелкие кусочки, я не стал делать из рептилии чучело, и удовольствовался тем, что снял с животного шкуру, очень жесткую и напоминавшую хорошо выделанную кожу. В желудке я обнаружил останки большой водоплавающей птицы, рыбьи кости и плохо переваренных лягушек, а также большой жирный ком, который я сохранил, чтобы показать его моему приятелю, морскому хирургу.

Разрезав ком, врач нашел в нем золотой перстень с большим грубо ограненным бриллиантом, тем не менее, явно очень дорогим из-за его размеров».

Владельца этого перстня установить не удалось, хотя местный муниципалитет выполнил все требующиеся по закону действия.

По словам школьного учителя Корна и местных ювелиров, перстень происходил, скорее всего, из Индии.

Позже он был продан одному дельцу из Карлисля; отец Жоне получил долю в сто десять гиней, а Биллингс — двенадцать фунтов.

В этой местности жители продолжают верить, что юный Жоне повстречал «snake-witch», обладавшую способностью превращаться в змею, когда ей хотелось выкупаться.

Это необычное происшествие нашло свое отражение в гранитном барельефе, где изображен юноша, сражающийся со змеей, у которой голова украшена диадемой.

Эта плита долгие годы украшала фасад школы, где учился Жоне. Лет сто назад школа была закрыта, и барельеф пропал. Сохранились только приведенные выше записи.

Школьники Карлисля продолжают вспоминать об удивительном приключении юного Жоне, надеясь когда-нибудь повторить его.

И обнаружить удивительные сокровища!

Гуру

Тропическая ночь была отвратительно душной. Большой пропеллер вентилятора всего лишь перемешивал жгучий воздух, не давая ни малейшей прохлады. Четверка игроков в бридж бросила карты на стол и тупо следила унылым взглядом за медленно поднимавшимся к потолку дымом их сигар.

— Похоже, этой ночью нам заснуть не удастся! — проворчал капитан Хардгроув. — Потому что воздух превратился в жидкий огонь.

— Ничего не понимаю, — сказал юный лейтенант Ривз. — В это время должен дуть муссон, приносящий дождь, но его нет, а мы с вами превратились в печенье, находящееся в духовке.

— Какой-то колдун пригрозил населению жарой и сушью за грехи, — вмешался в разговор Мершан, начальник округа.

Второй лейтенант, малыш Бренд Терси, рассмеялся.

— Не смейтесь, мой мальчик, — сказал Мершан. — Наш друг Хардгроув, который больше двух десятков лет торчит в Индии, может многое рассказать вам об этих чертовых колдунах.

Хардгроув кивнул.

— Существует много явлений, которые наука не может объяснить, и в Индии их больше, чем в любом другом месте, — негромко сказал он.

Вошел огромный сикх, высокий, как каланча, поклонился и сказал:

— Сахибы, у наших дверей стоит старик. Похоже, что он очень устал и голоден, но он просит всего лишь глоток воды и немного табака. Он надеется, что сахибы не откажут ему.

Хардгроув сгреб со стола несколько сигарет.

— Отдайте их ему, Раффуд.

Сикх поблагодарил так пылко, словно сигареты предназначалось ему.

— Сахибы, мне кажется, что это йог!

— В таком случае он не будет курить, — сказал Терси. — Эти странные люди ненавидят курение.

— Это не относится к лесным йогам, — заявил Мершан. Потом он повернулся к слуге. — Спросите, не хочет ли он закурить в компании с нами.

Через несколько минут сикх ввел в комнату небольшого тощего человечка, поклонившегося на индийский манер, поднося руку к своему тюрбану.

Хардгроув посмотрел на него с симпатией.

— Отец, — сказал он, — вы пришли из леса, темного и мрачного горного леса, если я не ошибаюсь.

Индус кивнул и принялся увлеченно курить.

— Ведь вы гуру, не так ли? — поинтересовался Мершан.

Старик улыбнулся.

— Ваши глаза так же светлы, как ваш дух, сахиб. Я действительно гуру. Я друг англичан, и я живу в согласии со священниками великой западной религии.

— Но… Скажите, вас зовут не Раффа? — внезапно уважительно спросил Хардгроув.

— Иногда меня звали именно так, — медленно сказал старик. Потом он повернулся к обоим лейтенантам. — Эти сахибы еще очень молоды, и мне кажется, что они не отказались бы узнать кое-что интересное.