У студёной реки

Тим, следуя по берегу за рыбой, понимал всю безнадежность ее усилий. Поэтому в очередной раз, когда горбуша выбралась на мелководье, он вошел в воду, с трудом схватил бьющуюся рыбу и, прижимая ее к себе, бегом понес вверх по течению за пределы завала. Далее уже была чистая и достаточная, для плаванья горбуши, по глубине река. Затея Тиму удалась, но увенчалась громким с брызгами падением в воду: сосредоточившись на горбуше и не смотря под ноги, он запнулся об одну из лежащих в воде труб и вместе с рыбой плашмя завалился в реку. Рыба при падении счастливо отделалась и, стремительно шевельнув хвостом, двинулась в заветное место, которое, было видимо рядом, так как река заканчивалась не далее, чем через пару километров, теряясь в болоте. Тим наблюдал последний рывок рыбы, лежа в воде. Поднявшись из реки, Тим еще постоял на берегу и отправился домой, чувствуя озноб то ли от холода, то ли от переживаний за маленькое существо, чья судьба оказалась так близко и так зависима от него.

СЕРДЦЕ ПОДСКАЖЕТ, – ВОВЕК НЕ НАКАЖЕТ

В детстве, в самые юные годы свои живём, не чуя ног, а ночью, устав от беготни за день, во сне мечемся, бежим, – продолжая бег дневной.

И так вечером в кровать не хочется отправляться, что только от безысходности всеобщего засыпания, следуя наставлениям мамы, откладываем дела, закрываем книжку и бредём нехотя к кровати, но засыпаем сразу, едва коснувшись подушки, едва успев проговорить про себя фразу: «Скорее бы утро…».

А с утра, едва глаза открыв, спешим в жизнь и без устали бежим куда-то, крутим педали, катим с гор на лыжах, на великах, ныряем в речку и делаем еще много дел по пути, порой забывая о ранее намеченной цели.

И впитываем, впитываем в себя события и опыт, всё то, что позже, много позже становится интуицией и памятью сердца.

В нашей начальной школе, что ютилась в одноэтажном домишке, в камчатском далеком северном посёлке, было уютно и проводили время, мы – ученики школы, вполне продуктивно.

Отзанимавшись положенные четыре урока, набегавшись вдоволь во дворе или в тесном коридорчике, если за дверьми привычно руководила вздорная камчатская пуржень, расставляя сугробы высотою под крышу по своему усмотрению, оставались на продлёнку, когда под присмотром дежурного учителя делали уроки, читали вслух дружно выбранную книжку, а ещё, увлечённо, полдничали.

Вкус свежих булочек с кипячёным молоком с желтоватой пенкой, помнится мне по сей день.

А школа у нас была забавная, всего-то на четыре класса с парой десятков мальцов.

Странность школы была тем определена, что в ней учились дети разных возрастов вместе: первый класс с третьим, а второй с четвертым. И такая мешанина давала порой плоды нежданные. Вдруг выяснялось, что первоклашка берется подсказывать третьекласснику, а второклассник решает задачки за старшего своего товарища.

Но особый трепет в нас малышах, оставленных на продлёнку, вызывало внеклассное чтение, которое увлечённо вели две девушки-практикантки из педучилища. Юные и неопытные наставницы, нами воспринимались как вполне взрослые и даже более строгие, чем учителя.

Внеклассное чтение вскоре переросло в драматический кружок с постановками сцен и танцами.

В свои девять-десять годков, тем не менее, уже выделяли мальчики девочек, и всегда хотелось в танце стоять рядом с избранницей. С этим были проблемы. Своевольничать не позволяли наши строгие наставницы, которые считали, например, что я должен непременно стоять в паре со своей одноклассницей Олей, нескладной такой девочкой с рыжими косицами и необыкновенно конопатым лицом. Девочка, на жестокий порой суд одноклассников, была некрасива, и порой наиболее хамоватые из пацанов дразнили Ольгу.

Ольга же, привычная и от того стойкая к нападкам, жёстко им отвечала фразой:

«Не тебе любить, не тебе судить!» и брезгливо поджимала губки, выражая своё полное презрение, горделиво отворачивалась и уходила от обидчика.

Фразу эту, видимо она услышала от своей мамы, которая знала, конечно, о проблеме своей дочери, и как смогла, научила отвечать на неприятные слова сверстников о её внешности.

И это действовало.

Пару раз, нарвавшись на жёсткий ответ Ольги, задевать её перестали, а потом и вовсе зауважали, так как оказалось девочка в уме решает такие задачки, что многие пацаны и на бумажке решить многие примеры были не способны.

Тем не менее, с Ольгой мне стоять в паре не хотелось, и даже не от того, что пацаны подсмеивались, а от того, что мне нравилась другая. Звали эту девочку Ниной, и проблема состояла в том, что меня второклассника она просто не замечала, так как сама училась в четвёртом классе. Мы с Ниной занимались в одном помещении, но сидели на разных партах: второй класс, то есть мы, занимали один ряд парт, а четвёроклассники сидели на партах другого ряда.

Нина мне нравилась. На уроках я наблюдал, как она старательно пишет в тетрадке или отвечает учителю у доски. В этот момент я всегда переживал за неё, страстно желая удачного ответа.