У светлохвойного леса

До «перевалочного» городка Николай, как и полагал, добрался, когда было уже далеко за полночь. В то время на спящих улицах уже вовсю кричали немыми голосами огней уличные фонари, в закоулках изредка лаяли бездомные собаки, и все дома с крепко закрытыми дверьми и окнами покойно стояли, оберегая безмятежные сны находящихся внутри людей. Николай решил разместиться в одной из тамошних гостиниц, оплата за проживание в которой была предоставлена и за комнаты для приехавших с ним рабочих. Благо, та денежная сумма, которая у него на тот момент была, позволяла ему на все это растранжириться. Лошадей же пока разместили неподалеку в конюшне, к счастью, оказавшейся полупустой, опять же не задаром. Однако старый конюх то ли по добродушию своему, то ли от нетрезвости своей взял с барина достаточно малую сумму за временное содержание скотины – всего пятьдесят копеек, что очень даже было на руку Шелкову. Ну а крупные вещи были помещены в гостиничную кладовую, где они должны были находиться до отбытия на рынок. Кладовая сия была надежно заперта на ключ, который все время хранился у управляющего гостиницей.

Если бы в тот момент Николаю некто задал бы вопрос о том, что теперь, когда все и всё более-менее расположились, он желает делать, то, вероятно, с большей охотой он бы ответил, что не то, что желает, но даже намерен он надеть ночную рубаху и скорее повалиться на эту жесткую, но такую манящую кровать, что была в его номере. Тем более что в последнее время спал он изрядно мало и скверно. Однако сейчас он, сам скорее всего не ведая почему, решил рассмотреть те небольшие изделия, которые ранее охотно велел перенести в свой номер. Вероятно, сделал он это все же потому, что не совсем доверял управляющему, так как гостиница сия была далеко не для высокородных господ, а значит и здешние служащие были немного сомнительными для Шелкова. Поэтому он таки попросил уставших рабочих помочь ему донести все некрупные вещи, а их было немало, в отведенный номер, а после, отпустив их наконец спать, принялся осматривать товар. Тарелки из дерева и стекла, ложки, вилки, маленькие чашечки, лоханки, матрешки, колобашка с медвежьей головой… Николай на миг задержал на сей вещице заинтересованный сонный взгляд. Он тут же взял ее в руки.

Светящий в окно комнатки лунный свет обнимал все пространство, и Николай тут же узнал свое незаконченное изделие. Медвежья голова глядела на него вырезанными добрыми глазенками. Сильное желание поскорее завершить работу ревностно брало главенство над сонливостью, а потому Николай скорее стал искать какой-нибудь ножичек. Он принялся аккуратно перекладывать вещи, надеясь найти то, что так ему тогда было необходимо. Шелкову понадобилось минут таки двадцать, чтобы прийти к выводу, что никакого ножичка в привезенных вещах нет, а потому он решил пойти спросить его у мужика, что дежурил за стойкой на первом этаже, главной задачей коего являлось раздавать ключи и поддерживать порядок в гостинице. Собственно, он и являлся управляющим.

Тихо, будто боясь разбудить всех постояльцев, Шелков спустился вниз к ключнику, внимательно смотревшему на него в непонимании, что он может в сей час требовать, и почти шепотом обратился:

– Милейший, а не найдется ли у тебя ножичка? Пусть хоть самого малого. Я был бы тебе весьма признателен. Мне тут, можно сказать, не почивается никак, решил вещицу одну достругать. А ножичка-то и нет.

– Родной мой, господин хороший, ну какой ножичек вам понадобился ночью? Знаю я вас. То шалости, хиханьки да хахоньки, а потом и смерти. И городовой потом к нам будет ходить да во всех этих темных делишках разбираться, – спокойным, но в то же время настойчивым тоном проговорил ключник.

Николаю очень не понравился его ответ и отношение к нему, как к простолюдину. Одно дело, когда его принимали за равного себе люди из его деревни, которые немало сделали для него, другое же дело, этот ключник, который сам не имел высокого статуса, но позволял себе вести диалог с купцом подобным образом.

– Да какой городовой, какие «темные делишки»? За кого вы меня принимаете, милейший?! – возмутился Шелков и теперь стал говорить более ощутимым тоном.

Худенький ключник слегка погладил свои темные усы и немного кашлянул.

– Вы бы все-таки спать заставили себя пойти, а уж утром и спрашивали то, что надобно. Право, ступайте лучше, господин хороший, – не унимался мужик.

Шелков широко распахнул изумленные глаза.

– Он мне еще отдавать приказы вздумал! – на этот раз почти прокричал Николай. – Да знаешь ли ты с кем беседу ведешь? Да после такого неуважения!..